Не теряя времени. Книжник - [4]
— И как он ухитряется торчать тут целый день, ни разу не курнув?
— Есть вещи, о которых я предпочитаю не задумываться, — ответил Бен и улыбнулся.
Они прибавили шагу.
Городок, где жили Фонтанна и Бен, не имел ни конца, ни начала, в нем можно было прогулять весь день, не покидая центра.
Чем оба наши героя обычно и занимались, но ни разу не встретились до того самого дня, когда некурящий бомж и обиженный бакалейщик совместными, хоть и невольными усилиями не столкнули их нос к носу.
Подчиняясь закону, который никому не удавалось сформулировать по той простой причине, что его и не было, город был в постоянном движении. Площади и улицы, дома и парки — все непрерывно перемещалось в непредсказуемых направлениях. По большей части это происходило по ночам — вот и все, что можно сказать точно. Хотя и днем тоже.
Ища разгадку этого феномена, не один великий ученый и вдумчивый исследователь потерял если не голову, то уж наверняка все волосы на голове. Бен и Фонтанна дорожили шевелюрами не меньше, чем самими головами, но даже если бы они их ненавидели и только и мечтали, как бы поскорей от них избавиться, они бы и тогда не стали углубляться в поиски разгадки, — причуды городка им в общем-то скорее нравились.
И вот они шагали и шагали.
— У меня есть кот по кличке Билли Кид, а он целыми днями спит, — сказала Фонтанна.
— На свете мало кто носит подходящее имя, — заметил Бен.
Так они шли, переговариваясь на ходу.
— Бен значит Бенжамен?
— Не угадали!
— Тогда Бенуа?
— Да нет!
— Бенито?
— Нет-нет-нет! Бен — это просто Бен.
— Ну ладно. Бен так Бен.
Они все шли, а полуденное солнце наяривало все сильнее.
— Сейчас сварюсь, — заметила Фонтанна, не замедляя шага.
— А я уже давно сварился.
— Как мило, что ты терпел и молчал.
— Ерунда!
— Не спорь, это мило!
— Ну ладно.
Воздух все раскалялся, но ноги безостановочно несли их вперед.
— Бен!
— А?
— Раз мы теперь признались, что оба взмокли…
— Ну?
— Было бы здорово принять холодный душ. Три раза подряд!
Они остановились. Бен задумался.
— До меня отсюда далеко, да и ванная у меня не ахти… можно пойти обратно в парк, но…
— …я не люблю поворачивать назад, — не сговариваясь, в один голос проговорили они.
— Вы тоже? — воскликнул Бен.
— И ты? — воскликнула Фонтанна.
Изумленные неожиданным дуэтом, оба растерялись. Первой пришла в себя Фонтанна:
— Значит, обойдемся водой в бутылках.
— А где мы ее возьмем?
— Вон там!
Она указала на супермаркет.
С места в карьер оба ринулись на другую сторону улицы, ворвались в магазин, а минуту спустя так же резво выскочили с бутылками воды под мышкой. И вот они свернули с улицы в какой-то закоулок, упиравшийся в детскую площадку.
— Никого, — сказала Фонтанна.
— Все в школе, — сказал Бен.
— Бедные дети!
— Эх, не хотел бы я очутиться на их месте.
— Тебе везет!
— Как это?
— Да так. Ведь ты же не на их месте.
— А, ну да. Уж этого-то мне точно не хочется. Отличные качели! — вздохнул он.
— Пошли на песочек, — сказала Фонтанна.
Они подошли к песочнице, и Бен уселся на нижний край утыкавшейся в нее горки-развалюхи.
— Что это ты делаешь?
— Сижу на краю горки.
— И что ты делаешь, сидя на краю горки?
— Смотрю на ваши босоножки.
Фонтанна помрачнела.
— А что с ними такое? — спросила она с вызывающей ноткой в голосе — ей показалось, Бену они не понравились.
— Они вам обалденно подходят! — сказал он.
— Спасибо, — с облегчением сказала Фонтанна. — Они называются «медузы».
Она стащила с себя платье через голову и, оставшись нагишом, сказала:
— Ну а теперь купаться!
Бен все смотрел на ее босоножки и вдруг увидел, как рядом с ними на песок упало платье. Но поднять глаза не решился. Так и продолжая изучать каждое щупальце босоножек-медуз, он взял бутылку и подошел к Фонтанне.
— Э, нет! Вместе! — сказала она и стала сдирать с него футболку.
Бен разделся, разулся, но остался в трусах и, потупясь, стоял перед Фонтанной. Бутылку он отдал ей, сам взял другую, и они вылили воду друг другу на голову.
Фонтанна стояла, обнаженная, в песочнице посреди детской площадки, вода прокатилась по ее телу, лизнула откинутые назад волосы, оставила две лужицы в ямочках у ключиц, быстрым ручейком пробежала меж грудей, по животу, по бедрам, полилась по ногам и добралась до знаменитых «медуз».
Ничего этого Бен не видел.
— Привет, я Фонтанна! — она звонко засмеялась.
— Фонтанна, — отозвался Бен, упорно глядя в землю.
Она захлопала в ладоши и схватила оставшиеся бутылки.
— Я же сказала: три раза подряд!
— Три так три, — сказал Бен босоножкам.
Все тело девушки, нареченной Фонтанной, опять покрылось водяными блестками.
— Почему ты на меня не смотришь? — спросила она.
— Смотрю, — ответил Бен.
— Как же смотришь, когда ты уставился под ноги?
— Я по-другому не могу.
— Но почему? — едва не простонала девушка.
— Все из-за ваших босоножек.
— При чем тут опять босоножки? — рассердилась она.
Бен еще хорошенько не знал, что хочет делать в жизни, но твердо знал, чего не хочет, так, например, сейчас меньше всего ему хотелось сердить эту девушку. И вот, собравшись с духом, он начал медленное восхождение от подошв к вершине тела Фонтанны.
Оторвался от шлепанцев, влез по скользким ногам на бедра, переполз на живот, просочился меж грудей, вскарабкался на плечи, рывком одолел шею, добрался до лица и, ослепленный им, напряг остаток сил и очутился в мирном пристанище у нее на макушке.
«Убитых ноль» — для Джозефа и Клары это означает, что все «ОК». Но поскольку в этом мире никогда не бывает все «ОК» — ведь провести чудесный день можно лишь вместе, а им то и дело приходится расставаться, то Джозеф и Клара друг за другом уходят в мир иной, где ждет их вовсе не смерть, а самая невероятная встреча — встреча с Богом.«Муж и жена» уже стояли на пороге развода, когда душа мужа вселилась в тело жены — и наоборот. Теперь им придется многому научиться: ей — вести хозяйство и заниматься каратэ, ему — ходить на работу, кокетничать с мужчинами и любить тещу, как родную мать.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Молодая женщина, искусствовед, специалист по алтайским наскальным росписям, приезжает в начале 1970-х годов из СССР в Израиль, не зная ни языка, ни еврейской культуры. Как ей удастся стать фактической хозяйкой известной антикварной галереи и знатоком яффского Блошиного рынка? Кем окажется художник, чьи картины попали к ней случайно? Как это будет связано с той частью ее семейной и даже собственной биографии, которую героиню заставили забыть еще в раннем детстве? Чем закончатся ее любовные драмы? Как разгадываются детективные загадки романа и как понимать его мистическую часть, основанную на некоторых направлениях иудаизма? На все эти вопросы вы сумеете найти ответы, только дочитав книгу.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
«Последние дни» — это рассказ о жизни и конце времен, о преходящем и вечном, о грустном и смешном. Для одних героев речь идет о последних днях юности, для других — жизни. Последние иллюзии, последние надежды, последние аферы, последняя любовь — несколько занятных историй, выхваченных из водоворота жизни искушенным взглядом старого официанта парижского кафе, в душе философа и большого поклонника астрологии. Пародийное и вместе с тем философское произведение, едко написанное, изобилующее нелепыми ситуациями, беспристрастная и откровенно веселая книга.Раймон Кено (1903–1976) — один из признанных классиков XX века, выдающийся французский писатель, поэт, сценарист, переводчик, математик и художник, участник сюрреалистического движения, один из основателей УЛИПО (Мастерской Потенциальной Литературы или Управления Литературной Потенцией), Трансцендентальный Сатрап Патафизического Колледжа, директор «Энциклопедии Плеяды», член Гонкуровской академии.
Что такое любовь? Похоть, прихоть, игра, страсть, всеобъемлющая и неисповедимая?Включенные в книгу произведения объединены не только схожим названием и — как читатель вправе предположить — общей темой. В них — по-разному, но с одинаковой неумолимостью — автор отказывается выбирать между явью и вымыслом, приличным и непристойным, поэтическим и вульгарным, реалии вожделения земного тесно сплетаются с символическим сюрреализмом любви божественной, с манящим и обманчивым светом той далекой звезды…Сборник «Любовь преходящая» рассказывает, как юноша входит во взрослую жизнь, как он знакомится с любовью плотской, как ищет любви иной, как всякий раз любовное томление издевательски оборачивается фарсом.В романе «Любовь абсолютная» герой, приговоренный к смертной казни за убийство (настоящее или мнимое?), ожидая экзекуции, вспоминает свое детство и видит себя маленьким бретонцем конца XX века и Христом согласно Евангелию; сыном плотника Иосифа и непорочной Девы, Мариам, и вместе с тем, отпрыском нотариуса г-на Жозеба и его похотливой супруги, совратительницы Варии…Альфред Жарри (Jarry Alfred, 1873–1907) — признанный классик французской литературы, поэт, прозаик, драматург, к середине XX века ставший культовой фигурой литературного и театрального авангарда Европы, США и Латинской Америки.
Тихая добрая Жозефина всю жизнь изучала средневековую историю Франции и, можно сказать, жила в XII веке. Но ей пришлось вернуться к реальности, когда ее муж с любовницей уехал в Африку разводить крокодилов, а она с его долгами и двумя дочерьми осталась без гроша в холодном, циничном Париже. Здесь ее тоже окружают крокодилы, готовые наброситься в любой момент. Как ей выжить, одинокой и слабой, среди безжалостных хищников?Популярнейшая французская писательница Катрин Панколь (р. 1954 r.) — автор полутора десятков бестселлерных романов, переведенных на все ведущие языки мира.
Анна Гавальда — одна из самых читаемых авторов мира. Ее называют «звездой французской словесности», «новой Франсуазой Саган», «нежным Уэльбеком», «литературным феноменом» и «главной французской сенсацией». Ее книги, покорившие миллионы читателей, переводятся на десятки языков, отмечены целым созвездием премий, по ним ставят спектакли и снимают фильмы.Роман «Просто вместе» — это мудрая и светлая книга о любви и одиночестве, о жизни, о счастье. Эта удивительная история, простыми словами рассказывающая о главном, легла в основу одноименного фильма Клода Берри с Одри Тоту в главной роли (2007).