Не стреляйте в пианиста - [2]

– Теперь садись за руль и поезжай домой. Быстрее всего по Рузвельт бульвару, – беспечно заявил он мне.

– Но я же никогда не водил машину без стыка. А Рузвельт бульвар – это первая магистраль в двенадцать полос движения.

– Это просто, – сказал он. – Ладно, поезжай за мной. Поедем по Бастлетон.

С легкой дрожью в коленках, я кое-как добрался до дома. Мы стали обладателями собственной машины. Международные права, которые мне выдали в Киевском городском ГАИ за две бутылки коньяка по жуткому блату почему-то на французском языке и с дикими ошибками, оказались в Америке недействительными.

Вернувшись домой, я стал вспоминать покупку своей первой машины в Киеве. Для архитекторов в те времена – это была непозволительная роскошь. Даже при моей должности нужно было положить трехлетнюю зарплату. И все же мы решились на этот страшный шаг, когда наш сосед предложил нам свой новый «Запорожец» за 4500 рублей. Мы посчитали свои сбережения, влезли в долги, но этого не хватило. Пришлось пойти на совсем неожиданный шаг. Я взялся написать две главы диссертации на звание кандидата медицинских наук (пригодилось мое увлечение инсоляцией). Наконец, серенький 968-й появился возле нашего дома. Незадолго до этого я встретил свою знакомую – Татьяну в весьма озабоченном состоянии.

– Что случилось? – поинтересовался я.

– Понимаешь, в чем дело, – мы недавно купили машину, не новую, так что решили, что никто на нее не польстится, и поставили ее возле дома (это было недалеко от нас). Через пару дней с нее сняли два колеса и поставили на кирпичи. Мой муж купил колеса, но теперь он ночует в машине. Я и так его не очень много видела, а теперь, кроме того что он игнорирует супружеский долг, я его почти вообще не вижу.

Учитывая татьянин опыт, мы поняли, что нужно предпринимать срочные меры. И нам повезло. Как раз в это время наш знакомый художник Леонид Стиль был в бегах вместе со своей «Волгой», и его гараж был пуст. Ленин отчим, академик Лобаев, был крупным ученым, так что гараж у него был непосредственно у дома, на улице Ленина. Леня был отличным художником, с хорошей петербургской школой, его картины пользовались успехом, но в личных делах его успехи были более скромными. Он развелся с женой, и они боролись за сына. Когда Леня, наконец, завладел им, он никуда не выпускал его одного, и сам отвозил его в школу и привозил из школы. Его супруга наняла бойких ребят, чтобы выкрасть сына. Они встретили его у самых дверей школы, затолкали в машину и уехали. Но, к лениному счастью, произошла страшная ошибка. Похитители знали пацана только по фотографии и поэтому ошиблись и выкрали сына не то румынского, не то чешского консула. Ребенок был возвращен, но началась разборка, завели уголовное дело.

Леня не стал ждать. Он сел в свою «Волгу», усадил туда сына, уложил этюдники, ящики с красками, кисти, мастихины и холсты и отправился в неведомом направлении. То-есть, впоследствии это направление стало весьма ведомым. Он поехал в Обуховский район, там остановился в первом же селе, зашел к председателю колхоза и выступил с таким предложением:

– Вот я известный художник, вот проспекты моих выставок. Как вы видите, мои картины покупают даже в Японии. Но сейчас мне необходимо побыть одному, без коллег. Я поживу у вас недельки две-три, но вы об этом никому не будете говорить. А я за это распишу стену в вашем клубе или напишу пару картин, которые вы сможете повесить в вестибюле вашего клуба и ничего с вас за это не возьму.

Председатель был в восторге. Побыв в этом селе две недели, Леня отправлялся дальше и в следующем селе выступал с таким же предложением. Так он перешел на кочевой образ жизни. В результате, гараж пустовал, и мы, договорившись с его маменькой, поставили туда свою машину.

В первое же воскресенье я решил ее апробировать. Предупредив об этом супругу, я пошел на кухню и сел за машинку. Дело в том, что обучение вождению я проходил на старой полуторке, на которой все трещало и гремело и даже скорости мы могли переключать только когда наваливались на рычаг вдвоем с инструктором. Естественно, когда я увидел переднюю панель своей машины, я понял, что всего не запомню и что мне нужно сделать шпаргалку. В кухню вбежала Леночка с криком:

– Что это ты печатаешь?

– Описание передней панели.

– Слава Б-гу, а то я уже подумала, что ты пишешь завещание.

Первый опыт принес плачевные результаты. Вокруг были сплошные горки, мотор глох. В результате я посадил аккумулятор, и машину мы закатывали в гараж на руках с дворовыми пацанами. Но вскоре я ее освоил и полюбил. Особых проблем у меня с этим не было. Проблемы возникли только перед техосмотром. Я обнаружил, что срок действия медицинской справки о состоянии здоровья (три года) уже истек. Очереди на медкомиссию были чудовищные. Но я нашел простой выход. Права были мне выданы 71-м годом, и я их быстренько исправил на 74-й. Единица на четверку исправляется мгновенно, и я, счастливый, отправился на техосмотр. Принимал его старый опытный гаишник – тучный, мрачный мужчина. Соискатели талона техосмотра преданно смотрели ему в глаза и ласково называли уважаемым Петром Григорьевичем. Когда подошла моя очередь, и я подогнал машину к аппарели, он попросил техпаспорт и права, развернул их и внимательно осмотрел. После этого он положил мои права во внутренний карман и сказал: