Не стреляйте в пианиста - [3]

– Машину отгоните вон туда на штрафную площадку, снимите номер и отдайте мне. Я заканчиваю техосмотр в два часа, подойдете ко мне и расскажете, на каком базаре вы купили эти права. С прошлого года была введена новая форма. А если вы забыли, то посидите в КПЗ пока не вспомните.

Я был в шоке. Совершенно не знал, что делать. Я отогнал машину, отдал ему номер и начал бессмысленно тыняться вокруг площадки ГАИ. И тут я вдруг услышал:

– Чего ты такой мрачный? Сегодня как раз еще небольшая очередь. До двух наверняка проскочим.

Это был мой знакомый инженер-патентовед. Я рассказал ему о своих горестях и о своем безвыходном положении.

– Безвыходных положений не бывает, – продекларировал он. Петр Григорьевич как раз нормальный дядька. Сейчас все устроим. Идем со мной.

В это время как раз скатывали одну машину и заезжали на другой. Он подошел со мной к гаишнику.

– Петр Григорьевич, вы мне говорили, что ставите садовый дом в Осокорках и задавали всякие вопросы. Так это как раз самый главный архитектор по всем садовым домам Киевской зоны. Он знает все нормы и правила. Он вам даже может сделать хороший проект.

– А я ж ему сказал подойти к двум. Тогда и поговорим.

Ровно в два я зашел к нему. Ситуация прояснялась. Сложность с его дачным домиком состояла в том, что он недавно провел техосмотр на заводе сборных железобетонных блоков, и они пообещали ему дать безвозмездно столько блоков, сколько нужно. Но никто не брался проектировать садовый домик из крупных блоков. Я согласился с восторгом, тут же получил свои права и документ о том, что прошел техосмотр. На следующий день он заехал за мной, отвез на завод, познакомил с главным инженером, который дал мне номенклатуру блоков. И в этот же вечер я засел проектировать, т. е складывать домик из этих, слабо подходящих для таких дел, кубиков. Проект был закончен за два дня и передан заказчику. Он ему настолько понравился, что и следующие годы я проходил техосмотр без всякого осмотра.

Как и все счастливые обладатели собственного транспорта, мы пользовались машиной не очень активно, не так, как это делают в Америке: летний отпуск, поездки за город на уикэнд, поездки на дачу, перевозка тяжелых предметов. На работу ездить на машине было нецелесообразно, в гости к приятелям тоже. Дорога до гаража занимала больше времени, чем до работы. Оставлять же машину возле дома на ночь было опасно. Что касалось поездки в гости на машине, то кроме того, что это было нецелесообразно по времени, это еще полностью исключало выпивку, без которого не обходились наши встречи.

А ходить в гости и принимать гостей мы любили. Если приходили один-два знакомых или супружеская пара, мы принимали их по известной традиции на кухне. Пили, закусывали, беседовали об искусстве, об архитектуре, о политике, рассказывали анекдоты, частенько читали вслух запрещенную литературу – «Собачье сердце», «Раковый корпус», письма в защиту Даниэля, Синявского, Солженицына и прочий самиздат, слушали записи Высоцкого, Галича, иногда пели сами. В гости к нам приходили мои коллеги – архитекторы, скульпторы и художники нашего и старшего поколения: Виктор Зарецкий, Евгения Склярова, Инна Коломиец, Григорий Хусид, Евгений Куликов, Юрий Паскевич, Григорий Болотов, Анатолий Косенко, Павел Когут. Приходили и коллеги более молодого поколения: Юрий Ржепишевский, Ольга Рыкунова, Виктор Судоргин, Вячеслав Каленков, Александр Галетко. Дом у нас был весьма гостеприимным.

Однажды позвонил московский поэт Смирнов, сказал, что приехал познакомиться с Киевом, что остановился в гостинице «Днепр» и что привез нам привет от Татьяны Глушковой, которая была тогда редактором отдела поэзии в «Литературной газете». Я был тронут. Я любил его лирические стихи. Естественно, мы пригласили его к нам, объяснили как проехать, и через полчаса он был уже у нас. За это время мы успели накрыть стол (как обычно, на кухне). Он рассказывал нам последние московские новости, читал стихи, свои и чужие. В общем, застолье и беседа затянулись далеко за полночь, когда не ходил уже никакой транспорт. Была пятница. Мы оставили его у себя. На следующий день, ровно в десять он нас разбудил возгласами:

– Сколько можно спать? Народ уже давно гуляет, а мы еще ни в одном глазу!

Пока Леночка накрывала на стол, мы с ним сходили в гастроном напротив нашего дома. Начались опять тосты и стихи, стихи, стихи. В этот день он так и не выбрался в гостиницу, а следующим утром он разбудил нас опять теми же лозунгами. В понедельник, когда мы отправились на работу, он сказал, что останется у нас дома и тоже поработает. Все это продолжалось четыре дня. На пятый день вечером он сообщил, что, к сожалению, нужно ехать в Москву, что еще нужно заехать в гостиницу рассчитаться и забрать паспорт.

– А как же Киев? Я подготовился показать тебе много интересного.

– Киев очаровательный город, – ответил он, – мне страшно понравился. Он произвел на меня неизгладимое впечатление, – и с этими словами он умчался.

Когда же отмечались праздники, годовщины, именины и прочие торжественные события, накрывался в гостиной большой стол, готовились холодные и горячие закуски, насколько это позволяла советская пищевая промышленность, покупались напитки (в основном, крепкие). Приходило много гостей – человек двадцать, а иногда и больше. Непременными посетителями этих застолий были остроумнейший Игорь Шик со своей очаровательной супругой Тамарой, Леня Зимин с симпатичнейшей Галочкой, супруги Скуленко, великолепный радиорежиссер Марина Шиманская с супругом, Инночка Немчинова с супругом, супруги Каневские… Очаровательная Светлана Полутова – Генеральный директор объединения «Детский мир» всегда приносила с собой какие-нибудь диковинные деликатесы. Эти мероприятия проходили бурно, но, как правило, без эксцессов. Только однажды, в день моего рождения, произошла неприятность. После очередного тоста моя приятельница Инна вышла на балкон и тут же получила сверху удар бутылкой по голове. Удар сильный – шишка и кровавая царапина. Поскольку мы жили на восьмом этаже, а дом был девятиэтажным, никаких сомнений в отношении адреса автора этого поступка не возникло. Кто-то позвонил в милицию, а наиболее экспансивный Леонид Каневский тут же ловко отбил донышко у пустой бутылки и с этим страшным оружием помчался наверх. Хозяин верхней квартиры, разглядев в глазок агрессивное Ленино лицо и его ужасное оружие, естественно, его не впустил, а сам обложился различными предметами для защиты. Когда Леня вернулся, другой приятель, Олег, сообщил, что с соседом сверху – известным хулиганом – он учился в одном классе и сейчас этот вопрос уладит. Он вернулся через полчаса, сказал, что бутылку бросила младшая дочь хозяина, что она уже наказана, что он очень извиняется, что они выпили коньяка за мир между жильцами и что нет никаких причин для конфликта.