Пока он не видел кровь, Эмилио держался более или менее нормально. Ладно, не «нормально», но все же он контролировал свои примитивные инстинкты. Но это маленькое пятнышко крови подействовало на него как красная тряпка на быка.
Меган открыла рот от удивления:
— Ты все еще помнишь?
Даже она не помнила, какого цвета у нее была помада в тот вечер. Видимо, ее внешний вид был настолько ужасен, раз столь крепко отпечатался в памяти человека с таким безупречным вкусом, как Эмилио.
«Вообще-то в нем все безупречно», — думала Меган.
Она попыталась сопротивляться волне вожделения, которая в очередной раз накрыла ее.
«Это безумие, — думала она, облизывая кончиком языка пересохшие губы. — Надо все-таки сделать выбор».
Но то, что Меган чувствовала к Эмилио, было как раз единственной вещью на свете, которая никому не давала выбора.
Она обожала, как он выглядит, как двигается, любила его голос и запах.
Любовь…
Это так нечестно! Какой у нее шанс? Эмилио так безупречен, что даже ткань его одежды не осмеливалась мяться…
Поняв, что пауза затянулась, Меган попыталась вернуть свои мысли в реальность и недружелюбно посмотрела на него:
— У тебя фотографическая память?
«Неужели этот неловкий момент никогда не кончится?»
— Нет, но некоторые вещи трудно забыть.
— Неужели я так плохо выглядела? — Меган прикусила губу.
Он заморгал от удивления:
— Плохо?!
Весь мир вокруг видел в Меган удивительно красивую женщину. «А что, интересно, она сама видит, когда смотрит в зеркало?» — подумал Эмилио мрачно.
Разве тот ее парень, слишком занятый самолюбованием, не показал ей, насколько она сногсшибательна? Мнение Эмилио об этом человеке никогда не было особо высоким, теперь же оно упало до нуля.
«А что до ее семьи, — злобно подумал Эмилио, — они за все ответят!»
На протяжении нескольких лет во время своих визитов в имение Армстронга Эмилио был вынужден напоминать себе: это не его дело! И все-таки, когда он видел попытки старшей сестры Филиппа не то чтобы получить похвалу или одобрение семьи, а хотя бы быть просто замеченной, то закипал от возмущения.
Безрезультатные попытки, чего уж говорить! Армстронги были семьей, состоящей из эгоистичных людей. Здесь каждый был слишком занят своей собственной жизнью, чтобы проявлять интерес к кому бы то ни было, особенно к новому, не уверенному в себе члену их семьи.
— И не надо так орать! — завопила Меган.
Крикнула — и застыла в потрясении. У нее не было привычки повышать голос. По крайней мере, еще час назад она в это верила.
У Эмилио было такое удивленное выражение лица, что стало понятно: он определенно не привык, когда на него кричат.
Он беззвучно выругался, обжигающий взгляд упал на ее лицо.
Меган, наклонив голову набок, наблюдала, как загорелые руки Эмилио взъерошили темную шевелюру.
— А я и не ору! — возразил он, с хмурым видом рассматривая ее покрасневшее лицо.
Почему она сопротивляется? Почему не может просто расслабиться и дать случиться тому, чему суждено случиться?
Эмилио разочарованно стиснул зубы. Как будто причиной этому был тот факт, что именно он спас тогда Меган из неприятной ситуации.
Меган беспомощно заморгала от нарастающей враждебности в голосе Эмилио, когда он задал вопрос:
— Думаешь, я был пьян? — Его глаза гневно загорелись.
— Я никогда…
— Тебе вообще очень повезло, что я оказался там! Но ты слишком упряма и не желаешь признавать очевидное. И так же глупа, как и тогда!
Меган вздернула подбородок. Она сощурила глаза, в которых нарастал гнев, и, подняв голову, посмотрела прямо на него:
— А ты все такой же высокомерный и заносчивый!
Эмилио раздраженно фыркнул.
— И кстати, чтобы ты знала, — произнес он, — вся эта твоя история про гадкого утенка ужасно скучна.
Янтарные глаза Меган загорелись огнем ярости.
— Ох, простите, ваше величество, что заставила вас скучать!
Если бы она была длинноногой, худой, как палка, красоткой с силиконовой грудью, ей бы простилось все, в том числе и отсутствие мозгов.
Эмилио громко хмыкнул в ответ на ее сарказм.
— Конечно, если бы меня предупредили, что нужно будет развлекать тебя, я бы подготовилась — надела клоунский нос, например, — заявила Меган, коснувшись пальцем своего маленького идеального носика.
Эмилио рассмеялся и невольно залюбовался безупречностью изысканных черт ее лица. По всем канонам классической красоты оно было испорчено лишь одним: слишком пухлыми губами. Но, по мнению Эмилио, который не мог найти в себе силы оторвать взгляд от ее полных страстных губ, все в Меган было идеально.
Его последние силы уходили на то, чтобы не сорваться. Как удержаться и не схватить Меган в охапку, не покрыть ее рот поцелуями?
Он тяжело задышал, ноздри раздулись.
— Не говори ерунду, — проворчал он.
Из-за его пренебрежительного поведения в Меган все больше нарастало чувство гнева и возмущения.
— Под «ерундой» ты подразумеваешь любые высказывания, которые тебе не нравятся?
«Конечно, он нечасто сталкивался с подобным», — мрачно заметила Меган. Проблема заключалась в том, что людям было проще переплыть океан, чем спорить с Эмилио. Никто не хотел ссориться с Эмилио Риосом, и теперь она понимала почему.
Не то чтобы у него была репутация плохого парня, которого можно случайно вывести из себя. И выглядел он удивительно притягательно, особенно в гневе, если вам вообще нравятся такие мрачные, опасные и вечно недовольные мужчины.
