Не проси ее петь о любви - [39]

– Расскажи, где ты нашел такое счастье? – спросила Морилин, и Илви показалось, что в слово счастье вложили так много желчи, что впору было его отправлять в утиль.

– Мори, прости, но счастье любит тишину. Если моя супруга захочет, то расскажет сама. А пока лучше покажи нам меню. И… Лави, ты хочешь комнату под крышей, чтобы слушать шум дождя и любоваться закатами или пониже?

– Наверху, – уверенно ответила Илавин, отметив, как изящно Рауль ушел от вопросов любопытной трактирщицы.

– Хорошо, – немного недовольно ответила Мори. – На ужин сегодня запеченная свинина и картофель, овощная похлебка и клюквенный пирог. Добавить что-то особенное?

– Думаю, да. Лави, как ты смотришь на десерт с суфле? У Морилин он просто восхитительный!

– Смотрю как на план. А еще я хотела бы каких-нибудь фруктов.

– Хорошо, что-нибудь еще? От обеда у нас остался овощной салат и мясное рагу. Вы успели как раз вовремя, еще минут десять, и еда отправилась бы сироткам.

– Так может, не будем у них отбирать? Рауль, давай пообедаем в городе? – робко предложила Илавин, опасаясь, что готовка может быть непривычной. Лучше перестраховаться и плотно поесть в городе.

– Как будет тебе угодно, душа моя. Мы тогда закинем вещи и будем вечером. Хорошего дня, Морилин, – улыбнулся Раульфан, забрал у трактирщицы ключи и уверенным шагом направился к широкой лестнице.

Илавин поспешила за ним, не желая оставаться в компании официанток и недовольной Морилин.

Ступени приятно поскрипывали под ногами, навевая воспоминания о маленьком домике в лесу, куда часто возил Илавин старший брат. Пока он охотился или делал вид, что охотился, девочка играла с куклами. Конечно же, им потом прилетал нагоняй от матушки за то, что не предупредили, сорвали планы, но это развлечение было слишком хорошо для того, чтобы отказаться от него!

– О чем задумалась? – спросил Раульфан на второй лестничной площадке, откуда их не могли подслушать из обеденного зала.

– О детстве. Хорошо было, беззаботно.

Рауль хмыкнул и продолжил подниматься. Илавин шла за ним, чувствуя, как по спине гуляет неприятный холодок. Она заглянула в коридор третьего этажа и насчитала по три комнаты по обе стороны. Итого получалось двенадцать на этаж, довольно много.

– Рауль, а кто обычно останавливается здесь? Слишком тихо…

– Приезжие рабочие, купцы, небогатые аристократы, нерасточительные аристократы…

– Ясно, поняла. У нас хоть будет две кровати в комнате?

– Нет, конечно. Одна на двоих, а что? И не смотри на меня как разъяренная мегера! Я спать на пол не пойду. Это жизнь, а не дешевый дамский романчик! Так что придется потерпеть. В конце концов, ничего постыдного в этом нет, а клятву я тебе принес. Так что отбрось сомненья в сторону и проведи свою первую ночь с мужчиной. Будешь потом внукам рассказывать, – съехидничал Раульфан, отпирая дверь в номер и приглашая Илви войти.

– С чего ты взял, что она будет первой? – возмущенно спросила волшебница, выходя на середину комнаты и осматриваясь.

– Лави, прости, но у тебя на лице написано это, – хмыкнул Рауль, закрывая за собой дверь. – Ведешь себя как невинная овечка, шарахаешься от безобидных прикосновений. Как тебе комната, кстати?

– Вполне неплохо. Цветочки на окне радуют. Поставлю рядом с ними кактум, будет им веселее. Может тут и ванная есть?

– Нет, ванны нет, но душ найдется. Не переживай.

– Но… как же без ванны? – растерянно спросила Илавин,

– Избалованная принцесска, – хмыкнул Рауль. – Придется поумерить аппетиты. Ты не на своей вилле. Да и за два дня душа ничего с тобой не станется, можешь мне поверить. Я вот как-то в горах месяц под водопадом мылся, холодным, между прочим, и ничего, не умер. И ты не помрешь. А если что, я вызову доктора, и он прекратит твои мучения.

Илавин заботливо опустила кактум на подоконник, резко развернулась, схватила с постели подушку и швырнула в мужа. Глаза на спине к двадцати двум годам он отрастить не успел, поэтому не уклонился. Недовольно фыркнув, Рауль подхватил снаряд с пола и запустил в жену.

– Лави, я и в снежках искуснее, чем ты. Уверена, что готова сразиться? Подушки – это те же снежки, только тяжелее…

Илавин замерла, вглядываясь в смеющиеся глаза мужа. Больше всего в тот момент ей хотелось накинуться на него и расцарапать наглое самоуверенное лицо. Каким-то чудом она сдержалась, подняла подушку и вернула на законное место.

– Ребенок, ей-боги… – тяжело вздохнула она, с сожалением отмечая, что дивана в комнате нет. – Иди ищи себе пледик спать на полу.

– И не подумаю. Я буду спать в одной постели со своей законной супругой. Знаешь, осенью ночи становятся длиннее и холоднее, и только любящее сердце способно отогреть молодого юношу… – улыбаясь, проговорил Раульфан, растягивая слова.

– С-скотина, – сквозь зубы прошипела Илавин, схватила несчастную подушку и вновь запустила в мужа.

Вслед за первой подушкой полетела вторая, а потом и два валика.

– Ах вот как! – задорно улыбнулся Рауль, подхватив все четыре снаряда и запустив их в Илви.

Волшебница такой наглости не ожидала. Тяжелый валик угодил как раз в плечо, и пока Илви раздраженно потирала его, до нее долетел пятый “подарок” в лице мужа.