"Не увижу более лица твоего"
Исход, 10:29
- -.
[27 Октября, 2019; 03:40]
─ Смерть - достаточно большая неприятность.
-- Ва-банк 2, или Ответный удар.
Погода за окном была хуже некуда: ветер гудел, завывал и швырялся в стекло холодными струями, обещая всякие ужасы запоздалым путникам и метеочувствительным страдальцам. В такую погоду легко спится лишь детям, алкоголикам, и влюблённым. Остальные же то и дело тревожно поднимаются к поверхности штормовой реальности даже из океанских глубин сна. Инстинкты, древние инстинкты обитателей пещер не дают нам расслабиться в такую ночь. Запертые входные двери (наружняя стальная, внутренняя деревянная), домофон в подъезде, двойной стеклопакет, пятый этаж - никакие технические ухищрения и никакая логика не в силах заглушить голоса бесчисленных поколений перепуганных предков, записанного в нитях ДНК. Плохая ночь. Страшная. Не для людей такая пора. И погода не для людей. И осень. Я вам честно скажу: осень, кроме сентября, вообще дерьмовое время, что бы там классик не говорил. Подумаешь, листья разноцветные. Листья - это не надолго. Лягут на землю и обернутся бурой, дурно пахнущей гнилью. Вот вам и всё очей очарованье. А дожди? А слякоть? А вечная, непролазная грязь везде? А вездесущая, если не сказать это слово с двумя "с", сырость? А промозглый холод? А становящиеся всё короче дни? Нет, никакой благости в этой поре нету. И ведь безнадёжно: зима на носу. Впереди всё хуже и хуже. Гололёд. Тяжёлый, серый (а местами и жёлтый, обоссаный) снег. Сопли. Про короткие дни говорил? Будут ещё короче. Четыре часа вечера - и ночь. А ведь всего несколько месяцев назад было четыре пополудни. Промозгло. Тепла и солнца долго не будет. Тоска. Тем более это была моя последняя осень. Кто-то ещё порадуется и первому, и последнему снегу, будет отдирать примёрзшие дворники, будет принимать "с морозца", будет сверлить лунки во льду; где-то звякнет хрусталём новогоднее шампанское, блаженно хрустнет солёный огурчик в "оливье" утречком первого; будет у кого-то двадцать третье, с которым непонятно, что делать: то ли пить, то ли нет; восьмого марта кто-то, подарком жене, поволочёт на мусорку трупик несчастной, роняющей пожухлые и беззащитные иголки ёлочки (той самой маленькой, которой холодно зимой)... но всё это больше не про меня.
Что ж там так завывает-то...
Cегодня со мной был Басов. Ну, как со мной... Спал он просто. Просто спал, сволочь, в "свинарнике". Подальше от аппаратной. Ну и, как следствие, от меня, поскольку сканерная была как раз между аппаратной и "свинарником". Спать ему здесь негде, да и неумолчный треск обмоток градиентных усилителей из аппаратной не способствует здоровому сну. Звукоизоляция у нас та ещё. А через катушки идёт 400 ампер и, в общей сложности, почти два киловольта. Защёлкаешь тут. Я бы тоже предпочёл спать в другом месте, поскольку если от треска беруши ещё спасают, то от чавкания криокулера под ухом - нет. Предпочёл бы, но увы.
Но Басов всё равно сука. Лучше бы Лила сегодня дежурила. С ней не так страшно. Она успокаивает своими байками. Увереннее с нею как-то.
Хотелось встать и включить свет. Может, хоть немного отпустит страх. Пусть это самообман, пусть. Но хоть чуть-чуть.
Темно в лаборатории, конечно, не было. Тут никогда не бывает совсем темно. Мишаня с Толиком, создавая монструозного голема из ещё живого Сименса Эспри и сдохшего Хитачи, заполнили почти всё внутреннее пространство сканерной огромным количеством дополнительных блоков, перемигивающихся яркими огоньками всех цветов, создавая в помещении непередаваемую атмосферу праздника. Особенно при выключенном свете и налитых бокалах. Особенно, если на огоньки, бокалы, и обильные предварительные комплименты залетали легкокрылые и улыбчивые бабочки. Например из бухгалтерии. Но сейчас мне такое освещение праздничным не казалось. Наоборот. И приглушённый свет настольной лампы, стоящей на полу между кабелями и трубками водяного охлаждения, тянущимся к импульсным преобразователям, навевал ещё большую тоску. Преобразователи, кстати, были барахло и постоянно горели. Ремонтопригодность - почти нулевая а геморроя полная ж. 177, по моему, транзисторов. Одно слово - Сименс. Но они были родными к нашему Эспри и заменить их было нечем. Мишаня с Толиком и так сотворили невозможное, ибо поженить Сименс с Хитачи, да так, чтобы они дали потомство, это как скрестить белую акулу и чёрного аквалангиста. Примерно столько же общего. А скрещивать пришлось, поскольку мощности 1.5 тесла, что штатно выдавал Эспри, для наших целей совершенно недостаточно. Хитачи давал три, но, во-первых, Хитачи к нам попал уже хладным трупом. Бесплатным, но трупом. Во-вторых, и 3 тесла нам тоже мало. Надо как минимум 5. Лучше 7. Но таких монстров у нас в стране нет. Для медицинских целей, особенно частной медицины, томографа с полем 1.5 тесла - за глаза. А вот для исследовательских целей да, надо больше, но только вот прибылей от этого не будет, соответственно и финансирования - фиг вам. То, что нам, наворотив шесть дополнительных градиентных обмоток, собранных с миру по проволочке, удалось сфокусировать поле высокого напряжения и буквально включать-выключать любые участки мозга размером 10 на 10 микрон, что в будущем может принести не просто высокие, а баснословно высокие прибыли, потенциальных инвесторов не интересовало. Не верили наши потенциальные инвесторы в силы добра и разума. И в науку не верили. И бабло за бабло хотели конкретно и в конкретные сроки. А у нас мыши ещё дохли....
