Не проси ее петь о любви - [37]

– Знаешь, сумасшедшим изобретателям часто плевать на выгоду, – снова улыбнулся Раульфан и положил подбородок на плечо жены, шепча ей на ухо: – Платформы для перелета в Валандрию были изобретены профессорским составом и поддерживаются за счет сил фонтана маны. Но так как это не единственное применение фонтана, в день делаю всего две-три, не больше. Сама понимаешь, что всех желающих вместить не получится. И тогда один из студентов Башни магии техники решил найти свой способ. Говорят, карьер тогда еще не возобновил работу, и адепт из подручных материалов смастерил големов, которые проложили дорогу по дну карьера. А проложили они ее не просто напрямую, ты же видела, как она иногда виляет… Проложили через маленькие, едва заметные выходы маны. Поэтому вагонетки и катятся сами. Вот такая вот сказочка.

– Красивая легенда. Интересно, сколько в ней правды?

– Да кто ж тебе скажет. Но поговаривают, что в академии вагонетки появились после головокружительного успеха вагонеточной дороги. Их запитали от фонтана, и с тех пор они постоянно ездят по висящим в воздухе рельсам. Вроде раз в полгода их снимают на профилактику, но это не точно.

– М-да, а мы-то на пороховой бочке живем, тебе не кажется, Рауль? – задумчиво спросила Илавин, поглаживая гиппогрифа по загривку.

– В каком это смысле?

– У нас вся академия держится на фонтане маны. Не будет его – рухнет академия. Вряд ли у какого-то мага хватит сил пением удерживать ее дольше суток…

– Да как будто что с фонтаном станется, – беззаботно отозвался Раульфан.

– Знаешь… никогда нельзя быть уверенным наверняка. Особенно с такими плохо изученными явлениями, как фонтаны маны. Вот откуда он черпает свою силу? Почему они иногда начинают медленно перемещаться по поверхности? Почему это именно фонтаны, а не множество гейзеров, не озера, не реки? Конечно, прибыли он дает колоссальные, в нашей академии самое быстрое обучение получается, но… неужели тебе не страшно?

– Волков бояться – в лес не ходить, – оборвал ее муж. – Я предпочитаю верить в лучшее. Что смогу принести добро в этот мир, изобрести что-то, что послужит потомкам. Ты ведь тоже мечтаешь об этом, Лави?

Волшебница насупилась, нервно пожевала щеку, прикидывая, стоит ли делиться своими мыслями или лучше держать их при себе? В конце концов, она решилась, ведь сейчас ее мысли ничего не изменят, последний курс для безголосого мага, так или иначе, завершится замужеством, разгневать отца больше не получится… так что можно и пооткровенничать.

– Я не вижу себя в роли кабинетной крысы. Мне нравится изобретать дикие заклинания, которые идут из самого сердца, которые нельзя повторить. Именно поэтому я согласилась потратить пять лет в академии. Получу лицензию на использование дикой магии… и… Впрочем, сейчас это не важно. Я все равно не могу сотворить даже базовые, бытовые заклинания, куда уж там…

– Звучит так, как будто принцесса сдалась и королевство пало.

– Да, Рауль, пало… Можешь поблагодарить свою матушку, которая распорядилась моей судьбой без спроса… – Илви грустно выдохнула и уставилась вниз, с трудом сдерживая слезы.

Все то, что она целый день носила в себе, лелеяла, как дорогое безобразное сокровище, прорвалось наружу, требуя огласки.

– Прекрати, пожалуйста, – вырвал Илви из водоворота собственных чувств строгий голос Раульфана. – Я уверен, у нее есть какой-то план. Вряд ли она стала бы проворачивать такую подставу без ведома твоего отца. Так что лучше пока посидеть тихо и посмотреть. Узнаем больше – сможем сами вступить в игру. Чем больше пешка молчит, тем дальше она продвигается по доске. И ничто не помешает ей стать королевой. Кстати, мы почти долетели.

– Да, а кактум мой где? – опомнилась Илавин.

– В сумке у меня. Если тебе так хочется, то, как только мы спешимся, и я расседлаю Аркольда, отдам тебе твое ненаглядное зеленое чудовище.

Хвост восемнадцатый. Вид на пересохшую реку

Глава 19

Аркольд радостно курлыкал возле денника, бил копытом в нетерпении. Стоило Раульфану стянуть с гиппогрифа последний предмет сбруи, как магический зверь развернулся и взмыл в небо. Илавин проводила его взглядом и повернулась к мужу:

– Вот так вот просто отпускаешь скакуна?

– А что? – удивленно спросил Раульфан, складывая седло и вальтрап.

– Сбежит же!

– Это ты сбежишь, если за тобой не присматривать. А друзья – это навсегда, – сухо ответил Раульфан, пристально смотря Илви прямо в глаза.

Волшебнице стало невыносимо горько, и она поспешила отвести взгляд. “Нет, друзья – это далеко не навсегда! Вспомни себя, Ран, подумай о своих поступках, и ты поймешь, что дружба настолько же призрачное понятие, как и любовь!”

– И как он узнает, что нам пора домой? – не унималась Илавин, которой хотелось найти хоть один недочет в плане мужа.

– Я позову, и он придет. А ветер отнесет мой зов. Довольна? Слушай, я тебя взял с собой не для того, чтобы ты ворчала всю дорогу. Если хочешь закатывать истерики – я оплачу тебе телепорт до академии, и будешь общаться с Горин.

Илви вжала голову в плечи, отрицательно помотала ей и поплелась вслед за Раульфаном. Молча терпела, пока он весело болтал со смотрителем стойл и сдавал на хранение сбрую. Не проронила ни слова, когда они вошли в город, старательно проглатывая едкие комментарии, которые так и хотелось отпустить в сторону мужа.