Не надо преувеличивать! - [20]
— Здравия желаю… хорошо, черт возьми… хорошо! Однова живем! И надо так жить… Потому, ежели кто дурак… Только я — не-е-ет! Петреску — парень ловкий… и щедрый!.. Выпивает, правда… но ведь никому не мешает… договориться мы договоримся… хе-хе!
Вот и не верьте ворожбе, — подумала я, удивляясь. — Надо и мне зайти к этой бабе Калиопи, кто его знает, а вдруг да…?
Но ворожба — ворожбой, только действует она, как видно, лишь на короткий срок… или Дидина поскупилась? Только в полночь — час привидений — Тити опомнился, взялся за Дидину, задал ей здоровенную трепку и коротко подытожил для одуревших от сна зрителей:
— Черт бы побрал весь ее род… Деньги, деньги ей подавай… Все мало!.. Ладно, дам я тебе денег, будешь сыта по горло… Потому, все, что есть во дворе — все это заведено на мои трудовые… А если я захочу, утоплю тебя в деньгах, чтоб замолчала, наконец, черт бы тебя побрал! А себе молодую возьму! А им… им я покажу… им он покажет, Петреску… потому, Тити Петреску… Замбо, внимание! Кусать всех! Кто враг — хватай его!..
И, гордый, как актер, понимающий важность последней — под занавес — реплики, независимо от того, сорвет ли она аплодисменты, он удалился. Представление окончилось; мы, зрители, вырванные на несколько минут из объятий сна, поспешили назад, в теплые постели…
PS. Аби, дорогой, посылаю письмо через Иляну. Я встретила ее сегодня утром в Мангалии (согласилась на предложение Цинтоев и поехала сделать кое-какие покупки). Смотри, веди себя с ней, как обаятельный хозяин, чтобы мне не пришлось потом услышать, что «этот милиционер, муж Олимпии, опять попал впросак…» Кстати, нет ли среди ваших «клиентов» кого-нибудь, кто устроил бы мне блат в издательстве? Может, я опубликую свой роман в следующем году!
Целую тебя нежно, нежно, нежно
О.»
— На твоем месте я вышел бы в отставку и сделался “public-relations“[13] своей жены, писательницы.
— Джелу, — слегка смущенно ответил АБВ, — я не понимаю, что тебе здесь не нравится… У нее явно есть талант, юмор…
— Вот это-то меня и интригует. Не знаю, ей ли он принадлежит или «гостям» супругов Петреску…
ГЛАВА IV
«В которой двое мужчин, получив ответственное задание, приступают к его выполнению. Увидим, насколько успешно»
Утомленный усилием, которое потребовало от него чтение, АБВ погрузился в сон.
Я несколько раз пытался вызвать его на разговор, но он — в лучшем случае — лишь таращил мутные глаза и бормотал что-то о неудобном положении, в котором я заставил его спать. Единственным приятным последствием было то, что меня больше не тревожил шум машины, полностью заглушаемый весьма звучным храпом АБВ. Положение становилось однако невыносимым. Как хороший тактик, я тщательно обдумал место, где нанесу удар: Цэндэрей! Сказано — сделано. В то время как машина виляла по узким городским улицам, я начал усердно пользоваться тормозом. На третьей или четвертой попытке мой маневр удался: помотавшись в разные стороны, голова АБВ ощутила твердость ветрового стекла. Несколько секунд слышался лишь приятный шум машины.
— Идиот! Хочешь меня убить! Оставить ребенка сиротой? Сейчас же останови!
Я мог бы изобразить обиду, официально заявить ему, что так не разговаривают с начальством, но, в соответствии с выбранной мною тактикой, лишь слегка свернул направо и, с виноватой миной, стал ждать.
— Ты — нарушитель общественного спокойствия! Пусти меня за руль.
Я погасил в глазах радостный блеск и быстро, чтобы он не раздумал, поменялся с ним местами. Затем, удобно устроившись, закурил и начал смаковать первые минуты отпуска. Впрочем, это был, конечно, не совсем отпуск, хотя на прощание Джиби и пожелал нам приятных развлечений.
… Я уже давно докурил сигарету, а АБВ приятным баритоном все повторял мне, что «так оно бывает в жизни. И плохое, и хорошее — все перемешано…» Было похоже, что он искренне радуется нашему приближению к точке назначения. Я не мог его понять. Мало того, что нам придется играть в казаков — разбойников в совершенно особых условиях, все свое свободное время он будет отдавать ребенку. Олимпия, истощенная материнскими заботами и муками творчества, несомненно, сдаст ему Филиппа с рук на руки, заявив: «Ты его хотел — ты и отдувайся!»
Крупнейший порт нашей страны встретил нас обычным шумом и суетой летних месяцев. АБВ, ловко маневрируя, обменивался со своими собратьями-водителями традиционными любезностями; упоминание бога и ближайших родственников цементировало эти здоровые отношения…
Доехав наконец до места назначения, мы представились начальнику Управления милиции города Констанцы, полковнику Алдя. Беседа протекала в сердечной, дружеской обстановке.
— Знаете, — любезно заключил он, — это как в итальянских фильмах: крупные звезды появляются на несколько минут, чтобы ослепить вас, а основную тяжесть несут остальные участники…
Мы с АБВ дипломатически хранили молчание, с великим вниманием следя за полетом чаек, кружащих над расположенным через дорогу продуктовым магазином.
— Хорошо, — продолжал он после минутного молчания, как бы разочарованный нашим равнодушием, — идите в комнату 45, к старшему лейтенанту Шербану. Он руководит группой, занимающейся преступлением, имевшим место в Ваме.
