Не говори маме - [34]

Задыхаясь, я подползла к Марту, со стороны пруда к нам бежали патрульные. Обидчики брызнули в разные стороны, а он смотрел на меня и не узнавал. Из носа на подбородок стекала красная струйка. По его взгляду я поняла, что прежнего Марта больше нет.

Соль

Вечером я загружаю первый выпуск подкаста «Не говори маме» на хостинг и долго лежу без сна, листаю новостные каналы в «телеграме», чтобы отвлечься. За стеной тетя Поля ставит чайник. За прошедшие сутки в России выявлено 5 504 новых случая заражения коронавирусом. Надо постараться заснуть. В Москве к одиннадцатилетней девочке приставал курьер из службы доставки еды. Может, убийца Марта представился курьером? Интересно, сколько стоит новый матрас? С тем, который есть, я не совпадаю ни одной из выпуклостей и впадин.

— Чаю хочешь?

— Да, — щурюсь я на свет, который тетушка впускает в спальню. — Иду.

Мы пьем обычный байховый, без добавок. Есть еще вафельный торт, но он вызывает сомнения. Завтра выйдет подкаст, и моя жизнь либо изменится, либо… «Да куда она денется», — решаю я и тянусь за тортом.

— Май, — заговаривает тетя, отхлебнув из чашки. — А ты маме про все это говорила?

— М-м? — не понимаю я.

— Ну, про биржу труда. И комнату сдать. Предлагала?

— Конефно, — говорю я через торт. — И не раф.

— А она?..

— Ну… — Так много слов с тортом во рту я точно не произнесу, приходится сначала дожевать. — Она соглашалась, обещала скоро все сделать и ложилась спать. Спала целыми днями. Если и правда собиралась, то все равно ничего не сделала.

— Ох, Светка… — бормочет тетя Поля в чашку. — Дуреха…

Непривычно говорить о маме. Непривычно, но, пожалуй, хорошо. В устах тети Поли ее имя перестает пугать меня. Светка, дуреха. Дуреха. Светка. Так же легко, как песочное печенье в форме звездочек.

— Сантехник приходил. Кран больше не течет.

— Сейчас переведу! — Телефон как раз под рукой.

— Да не…

— Я же обещала.

Тетушка читает уведомление о пополнении счета и округляет глаза.

— Это много, Майя. Я заплатила меньше.

— Пусть будет, ладно?

У нее дрожат губы.

— Спасибо. Оставлю для Димы. Вернется из армии — одежда понадобится, и на учебу…

Я возвращаюсь к себе, забираюсь под одеяло и мгновенно засыпаю. Неудобный матрас больше меня не смущает.

***

За ночь выпуск одобрили, и он стал доступен в iTunes, Castbox и Spotify. Перед занятиями в колледже у меня было десять прослушиваний, а после их стало около двухсот. Когда я шла в гараж, мне написал следователь по делу «санитаров», тот самый Масленников. Сообщение было гневным. Он даже прислал голосовое, но я не стала его слушать. Пригрозил перезвонить и не перезвонил.

В гараже уже тусуются Джон и девчонка, которая в день моего первого появления в колледже возвращала ему «Дом, в котором...». Юля. Она собиралась прийти на мою распродажу. Сидя на узком диванчике, Юля и Джон передают друг другу бутылку вина. Она закинула на него ногу. «Обмениваются впечатлениями о прочитанном», — думаю я, бросая рюкзак в угол. Заметив меня, оба поспешно сворачивают свой книжный клуб и ретируются на улицу. Напрасно он считает, что таким образом сможет меня наказать. Я не сделала ничего, за что должна чувствовать себя виноватой, — и уж тем более не собираюсь вестись на его манипуляции. Хорошо, что я вернулась к транквилизаторам, — в голове легко и прохладно. Огорчает одно: уборки здесь предстоит немерено — ума не приложу, как справлюсь с ней без помощи.

Перво-наперво я натягиваю резиновые перчатки и осматриваюсь. Выволакиваю из-за дивана картонные коробки с хламом: железки непонятного мне назначения — похоже, автозапчасти, еще пустые пятилитровые банки и съежившиеся от сырости журналы. За ними в пыли и паутине стоит серебристый бумбокс Panasonic. Воу! Я обмахиваю его тряпкой, открываю отсек для кассет — пусто. Зато в отсеке для CD обнаруживается самый настоящий компакт-диск. «Алиса» — альбом «20.12». Я вытираю диск о джинсы и кладу обратно. Чтобы дотянуться до розетки, приходится встать на колени — в этом положении меня и застает вернувшийся Джон. Дело сделано: лампочка на бумбоксе загорается — значит, исправен. Чрезвычайно довольная собой, я поднимаюсь и вешаю на запястье пластиковое ведро.

— Не подскажешь, где можно набрать воды?

По пути в гараж я видела ржавую водяную колонку, но не уверена, что она работает. Джон не отвечает. Заваливается на диван прямо в ботинках, с которых капает черная грязь, и утыкается в телефон. Тоже мне, король. Фанерный щит над его головой смешон, да и мечи никудышные.

— Я сниму эти штуки, ладно?

Чтобы дотянуться до них, мне приходится разуться и встать на подлокотник дивана. Джон нарочно занимает еще больше места. На его волосы и куртку опускаются хлопья потревоженной пыли.

— Со стенами тоже что-то нужно сделать. Перекрасить их, что ли? В белый. Нет, в черный.

Так и не добившись от него ни слова, я выхожу за водой. Колонка оказывается рабочей — после того, как я наполняю ведро, к ней подходит рослый мужик в черной одежде с двумя пластиковыми бутылками. Расплескивая воду, я пру ведро обратно в гараж. К счастью, Джона там уже нет.

Ну что, повеселимся?

Бумбокс выдает мощные гитарные аккорды. Я не знаю слов, а то начала бы подпевать во весь голос. Мне вдруг становится легко — настолько, что я распахиваю дверь, и ветер мгновенно выдувает из гаража затхлую табачную вонь. Пустые бутылки из-под водки и вина отправляются в коробки и вместе с ними — на свалку. Спина становится мокрой от пота, но сбавлять темп не хочется. Я сбрасываю куртку и хватаюсь за швабру.