Его преподобие, хоть и дрожа, ест завтрак в постели. Гроза прошла, и солнце уже сияет на сырых кустах, просторной зелени лужков, в промокшем розовом саду. Репортеры с камерами, микрофонами понемногу разошлись. Листер оглядывает разбросанные по полу окурки. Кловис распахивает кухонное окно. Знакомый вой несется с чердака.
По въезду приближается машина.
— Довольно, — говорит Листер. — Всех гнать взашей.
— Это принц Евгений, — объясняет Элинор, — пошел к парадному.
— Ничего. На черный ход отправят. — Листер ногой запихивает под буфет несколько окурков. — Спать, спать, спать.
Скрип шагов все ближе к тылу дома, и вот уже лицо принца Евгения верхней своей частью является в распахнутом окне.
— Все ушли? — спрашивает он.
— У нас мертвый час, ваше превосходительство.
— Я высочество.
— Чем можем служить, ваше высочество? — спрашивает Элинор.
— На одно слово. Впустите меня.
— Впустите его высочество, — приказывает Листер.
Принц Евгений входит робко. Он говорит:
— Соседи все утро выезжали на дорогу. Им не хватало мужества сюда приехать. Адмирал Милигер, барон де Вентадур, миссис Дике Сильвер, Эмиль де Вега и прочие. Как-никак, я первый. Могу я с вами переговорить, Листер, любезнейший?
— Пройдемте в кабинет. — Листер ведет его в буфетную. Аппарат мистера Сэмюэла незаметно щелкает. На всякий случай.
Принц Евгений садится на указанный Листером стул.
— Не хочет ли кто-нибудь из вас перейти ко мне? Вы это не обдумывали? Очень недурные условия. Могу предложить...
— В данный момент, — говорит Листер, — нам хочется спать, и лучше нас не беспокоить.
— О, да-да, конечно. — Принц встает со стула. — Просто мне важно было сюда успеть раньше других.
— Вполне понятно. — Листер тоже встает. — Но у нас, собственно, другие планы.
— А мисс Бартон? Не готова ли она подумать о некоторых необременительных домашних обязанностях? Ведь бедный юноша, конечно, не будет и далее здесь жить?
— Мисс Бартон по-прежнему нам будет нужна. Элоиз желает, чтобы она осталась. Элоиз была горничной, но сегодня рано поутру она вышла замуж за нового барона.
— Да что вы говорите? Поженились.
Листер шепчет ему на ухо.
— О! Да-да. Понимаю. Но как-то уж очень скоропалительно, нет?
— Они теперь могут жениться, не жениться, как хотят, такая эпоха, сэр. Времена меняются. Возьмите, скажем, Айрин.
— Это которая же Айрин?
— Очаровательная. Самая прелестная. И стряпает, притом, отлично.
— Могу ей предложить очень хорошее жалование.
— В нашу эпоху, сэр, — говорит Листер, — они требуют большего. — Он снова что-то шепчет на ухо принцу.
— Я не из тех, кто женится, — едва слышно признается принц.
— Это лучшее, что я могу предложить, ваше высочество. Ей-то и так хорошо, с этим выходным в аэропорту.
— Ну, я пойду, — говорит принц.
— Спасибо, что заглянули, сэр.
Листер ведет принца к черному ходу, у самого порога принц мешкает, мнется и говорит:
— Но вы уверены, что иначе с Айрин невозможно будет договориться?
— Уверен. У меня на примете и другие. Кое-кто за честь почтет сидеть с ней за одним столом. С такой молодой хозяюшкой при многих дарованиях. Маркиз де...
— Хорошо, хорошо, Листер. Уладьте, как можно скорее, все детали. Других предложений не принимайте.
Принц снова шлепает вдоль дома, садится в свою машину, и вот уже видно, как его увозят, ссутуленного на заднем сидении, в глубокой задумчивости.
Некто в штатском, в холле, спит на стуле, ожидая сменщика, как и некто, тоже в штатском, выше этажом. Домочадцы карабкаются по черной лестнице к себе, чтобы улечься спать. Скоро их накроет глубокий сон после праведного всенощного бдения, и будет, весело смеясь, играть на стенах дома полуденное солнце.
