Навстречу Восходящему солнцу: Как имперское мифотворчество привело Россию к войне с Японией - [8]
Следующая остановка «Памяти Азова» была на Цейлоне, где пересеклись пути Николая и его двоюродного брата Сандро — великого князя Александра Михайловича, который совершал свое собственное путешествие и присоединился к Николаю, чтобы поохотиться на слонов>{32}. В середине февраля корабль направился в Сингапур. Двухмесячное плавание по британским владениям в Южной Азии не оставило у царевича благоприятного впечатления о королевском Военно-морском флоте. «Я удивляюсь, какую дрянь они все посылают на восток, казалось бы для их собственного престижа следовало им держать тут эскадру судов достойных их морской силы… Это очень отрадно, милый папа, тем более, что мы и должны быть сильнее англичан в Тихом океане», — писал он отцу>{33}.
Во время стоянки в порту на русский фрегат прибыли посланники короля Сиама с официальным приглашением посетить Бангкок. Положение этой азиатской монархии — одной из немногих независимых стран в регионе — было очень шатким: с запада она испытывала давление агрессивного английского колониального присутствия в Бирме, а на востоке ее теснили столь же напористые французы в Камбодже>{34}. Правитель Сиама, король Чулалонгкорн, был рад оказать гостеприимство великой державе, не имеющей притязаний на его владения, в надежде, что хорошие отношения с Петербургом сдержат другие страны>{35}. Остановившись при следовании через голландскую Ост-Индию в Батавии (ныне Джакарта) на две недели, русские путешественники осматривали окрестности и охотились на крокодилов в качестве гостей генерал-губернатора. Столицы Сиама они достигли в начале марта. Король Чулалонгкорн старался всячески угодить гостям, предоставив им свою королевскую загородную резиденцию Банг-па-ин и развлекая цесаревича парадом боевых слонов в парке дворца Чакра Кри. Король Сиама начал обсуждать вопрос о более тесных связях, но прошло еще семь лет, прежде чем между двумя государствами стал возможным обмен посланниками>{36}. Тем не менее этот визит произвел одно из самых сильных впечатлений на Николая. «Действительно страна благоденствует в полном смысле, до сих пор европейцы ничего не тронули», — писал он домой>{37}.
Из Бангкока фрегат «Память Азова» направился в город Сайгон во французском Индокитае и в конце марта вошел в гавань Гонконга. «Теперь мы окончательно попали в Китай, в страну мандаринов, туфель и косиц», — сообщал царевич>{38}. После обязательного обмена любезностями с британскими официальными лицами Николай поднялся на борт корабля, посланного наместником Кантона Ли Ханчжаном, чтобы доставить царевича на материк[3]. Хотя Ли Ханчжан часто с презрением отвергал предложения европейских сановников посетить его, он оказал теплый прием великому князю. В отличие от пагубного присутствия английских, французских и немецких миссионеров и торговцев, русские казались более дружелюбными>{39}. Россия, впрочем, приняла участие в общей драке за территории Срединного царства в предыдущем десятилетии, но еще десятью годами ранее российский император вернул некоторые земли династии Цин, что являлось беспрецедентным эпизодом в трудной истории отношений Китая с Западом в XIX в.
Николай поладил с наместником, который показался ему похожим на православного священника, и его не испугали экзотические яства, поданные на банкете. Письма Николая домой тем не менее свидетельствуют о том, что ему не очень понравился Кантон: улицы города переполнены народом и неописуемо грязны, в прибрежных водах полно пиратов>{40}. Первое впечатление Николая от населения Восточной Азии звучит как расистское высказывание: «Странное впечатление производило это море желтых лиц, одно совершенно похоже на другое»>{41}. Во время своего пребывания в Китае цесаревич также провел несколько дней в договорном порту Ханькоу на реке Янцзы, где посетил колонию русских чайных торговцев.
Последним звеном восточного путешествия было посещение Японии. Наследник давно с нетерпением ожидал этого момента, и поначалу он не был разочарован. Он писал своей сестре вскоре после прибытия, что он в «полном восторге» от Японии>{42}. Первая остановка была в Нагасаки, но поскольку шла православная Страстная неделя, то официальные приемы были отложены на несколько дней. Строгости Великого поста, однако, не мешали Николаю инкогнито совершать вылазки на берег, чтобы побродить по местным сувенирным лавочкам. В то время Нагасаки был зимней базой российской Тихоокеанской эскадры, и великий князь был рад услышать, что некоторые торговцы обращаются к нему на его родном языке>{43}.
В начале 1870-х гг. отношения с Японией были напряженными из-за спора о принадлежности острова Сахалин, и некоторые японские политики были недовольны царскими планами относительно Кореи, но во время визита наследника отношения между двумя империями были довольно дружественными. Как японское правительство, так и общественность в целом считали визит будущего монарха честью, и Николая тепло встречали
Канадский историк Давид Схиммельпэннинк ван дер Ойе показывает, как в России на протяжении веков сохранялось амбивалентное отношение к Востоку – и как к «Другому», и как к части своего «Я» – и как эта двойственность определила особые пути России в изучении, осмыслении, восприятии Востока. Автору удалось связать в одном смысловом поле науку, политику, искусство, литературу Взгляд со стороны всегда полезен, если необходимо расширить свои представления о знакомых с детства сюжетах. «Кавказский пленник», «Апофеоз войны», «Князь Игорь» – хрестоматийные для российского читателя произведения обретают новые смыслы, будучи помещенными в контекст общего развития востоковедения в России.
Книга является наиболее полным и серьезным историко-географическим исследованием одного из крупнейших княжеств Древней Руси, охватывавшего земли от Чернигова на западе до Коломны и Рязани на востоке. Книга включает неопубликованную диссертацию выдающегося специалиста по исторической географии (1976) А. К. Зайцева, а также статьи из малотиражных сборников по истории населенных пунктов, входивших в состав Черниговского княжения. Издание содержит составленные автором карты и сводную итоговую карту, подготовленную В.
Для мировой истории возникновение в XIII веке военной державы Чингисхана, сумевшей подчинить себе многие более развитые цивилизации того времени — Китай, почти весь мусульманский мир, Русь и часть Восточной Европы, — явление чрезвычайное. Особое значение оно имело для формирования российской государственности. На основании многочисленных письменных источников автор рассматривает особенности государственного механизма монгольской империи, благодаря эффективности которого сравнительно малочисленный народ сумел завоевать полмира. Большое место в книге отведено вкладу монголов в развитие военного искусства Средневековья, их тактике и стратегии в ходе завоевательных походов первой половины XIII века.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В апреле 1920 года на территории российского Дальнего Востока возникло новое государство, известное как Дальневосточная республика (ДВР). Формально независимая и будто бы воплотившая идеи сибирского областничества, она находилась под контролем большевиков. Но была ли ДВР лишь проводником их политики? Исследование Ивана Саблина охватывает историю Дальнего Востока 1900–1920-х годов и посвящено сосуществованию и конкуренции различных взглядов на будущее региона в данный период. Националистические сценарии связывали это будущее с интересами одной из групп местного населения: русских, бурят-монголов, корейцев, украинцев и других.
Коллективизация и голод начала 1930-х годов – один из самых болезненных сюжетов в национальных нарративах постсоветских республик. В Казахстане ценой эксперимента по превращению степных кочевников в промышленную и оседло-сельскохозяйственную нацию стала гибель четверти населения страны (1,5 млн человек), более миллиона беженцев и полностью разрушенная экономика. Почему количество жертв голода оказалось столь чудовищным? Как эта трагедия повлияла на строительство нового, советского Казахстана и удалось ли Советской власти интегрировать казахов в СССР по задуманному сценарию? Как тема казахского голода сказывается на современных политических отношениях Казахстана с Россией и на сложной дискуссии о признании геноцидом голода, вызванного коллективизацией? Опираясь на широкий круг архивных и мемуарных источников на русском и казахском языках, С.
Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.
В начале 1948 года Николай Павленко, бывший председатель кооперативной строительной артели, присвоив себе звание полковника инженерных войск, а своим подчиненным другие воинские звания, с помощью подложных документов создал теневую организацию. Эта фиктивная корпорация, которая в разное время называлась Управлением военного строительства № 1 и № 10, заключила с государственными структурами многочисленные договоры и за несколько лет построила десятки участков шоссейных и железных дорог в СССР. Как была устроена организация Павленко? Как ей удалось просуществовать столь долгий срок — с 1948 по 1952 год? В своей книге Олег Хлевнюк на основании новых архивных материалов исследует историю Павленко как пример социальной мимикрии, приспособления к жизни в условиях тоталитаризма, и одновременно как часть советской теневой экономики, демонстрирующую скрытые реалии социального развития страны в позднесталинское время. Олег Хлевнюк — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института советской и постсоветской истории НИУ ВШЭ.