Настроение: со льдом! - [16]

Шрифт
Интервал

– Представляешь, мне предложили пройти практику в тунисском отеле, – сообщила я ему в одном из телефонных разговоров. – Круто, правда?

– Это здорово, Тома, – с воодушевлением согласился Виталик. И с интересом осведомился: – Когда ты уезжаешь?

Вся моя радость мгновенно рассыпалась на мелкие кусочки.

– Перед Новым годом, – ответила я. Не удержалась и спросила: – Ты хочешь, чтобы я уехала сейчас?

– Что за глупости? Просто спрашиваю.

Он замолчал, и я молчала. Понимала, что говорить нам, по сути, не о чем. Когда это случилось? Последние полтора месяца мы виделись с Виталиком от раза к разу, но я продолжала ждать, что всё изменится. Что он по мне соскучится, захочет всё вернуть. Наши бесконечные разговоры, прогулки, смешные перешёптывания. Захочет коснуться меня, в конце концов.

– А что у тебя с работой? – нашлась я. Изобразила весёлый смешок. – Выбрал место дальнейшей дислокации?

– Кажется, да.

– Германия?

– Нет, я остаюсь в России. Кое-что поменялось…

– Что?

– Обстоятельства, – туманно ответил он.

Я не выдержала и спросила в лоб:

– Какие обстоятельства, Виталь?

Он тянул с ответом, я даже через телефонную трубку чувствовала, насколько ему неудобно и не хочется со мной об этом говорить.

– Томка, прости, – в конце концов сказал он. И в эти два слова было столько всего вложено, я столько всего услышала, что у меня невольно вырвалось рыдание, а слёзы брызнули из глаз. Я отвела от уха трубку, а Виталика будто прорвало, он говорил и говорил, и я слышала его голос из трубки в отдалении, будто сквозь пелену. – Прости. Мне нужно было время, нужно было подумать. Ты хорошая, ты очень хорошая, но ничего не выйдет. У меня всё поменялось, и я не хочу делать тебя несчастной, заставлять меня ждать. Прости. Я уеду из Москвы, принял предложение о работе в регионе. Так будет лучше. А ты поезжай в Тунис, у тебя всё здорово получается. Ты же так мечтала… Мы потом с тобой обязательно сядем, поговорим, ты мне расскажешь о том, какая ты молодец, и какой я дурак, что не поехал, не ухватился… Но я так чувствую. Знаю, что ты от меня другого ждала. Но я так хочу, чтобы мы с тобой друзьями остались. Обещай, что подумаешь об этом.

Я не смогла ему ответить, выключила телефон, и после долго сидела в одиночестве, прижавшись к стене, глотая слёзы и не понимая, что мне делать дальше. Делать ничего не нужно было, лишь встать завтра по будильнику, как обычно, и отправляться на работу. А вечером домой. Через две недели начнётся новый учебный год, а перед новогодними праздниками, в самый разгар сезона, я отправлюсь в Тунис. Набираться опыта на практике. Потрясающая возможность, отличное предложение. Но меня ничто не радовало.

Я очень болезненно переживала наш разрыв. Ведь, по сути, отношения с Виталиком были для меня первыми столь серьёзными, с ним у меня было связано много планов и надежд. Возможно, большинство из них я придумала себе сама, влюбившись и с головой окунувшись в романтизм, но разве это было преступлением или такой уж большой глупостью? Любовь для того и придумана, чтобы человек из своих серых будней погружался в розовый, приятный туман. Более трезвые личности учат не терять головы, любить себя, но мне порой кажется, что говорят это те, кто ничего подобного в своей жизни не испытал. Те, кто себя, на самом деле, любит куда больше, чем способен полюбить другого человека. Я же опытным путём выяснила, что, при всём своём жизненном прагматизме, трезвой личностью не являюсь. Влюбилась, так влюбилась. И факт того, что мечтам и желаниям любимого мною человека не соответствую, мне было принять очень трудно.

Мы выбираем, нас выбирают… Меня не выбрали. Но самое ужасное прозрение посетило меня позже. На какое-то время после нашего расставания с Виталиком, я ушла в себя. Не хотела ни с кем общаться, что-то обсуждать, только бабушке звонила, но о своих переживаниях старалась не рассказывать, не желая её тревожить глупыми юношескими проблемами. Ведь в жизни столько всего ужасного, и неудачи в любви на фоне болезней, смертей и других катастроф судьбоносного масштаба, на самом деле, кажутся чем-то незначительным. Что вполне возможно пережить. Я очень старалась пережить, взяла дополнительные смены на работе, и до начала учебного года дома появлялась только для того, чтобы переодеться и иногда переночевать. И не выпускала из рук телефон, всё ждала, ждала, что Виталик позвонит. Но он не звонил, даже для того, чтобы поинтересоваться, как у меня дела. А потом случилось то, что случилось. Приближался день рождения Ляли в середине сентября, ей должно было исполниться восемнадцать лет. И я собиралась поехать к родным, чтобы поздравить сестру, но для начала решила позвонить маме, чтобы выяснить, какие у них планы на предстоящие выходные.

– Конечно, будем праздновать, – удивилась мама в ответ на мои невразумительные расспросы. – Ты приедешь?

– Да, конечно. Хотела посоветоваться с тобой насчёт подарка.

– Ты приезжай, а насчёт подарка подумаем позже. Единственное, Тома, тебе придётся пожить у бабушки, а не дома. Дома будет неудобно.

– Почему неудобно?

Мама примолкла, странно замялась и вдруг выдохнула мне в трубку невероятную информацию, при этом таинственно понизив голос:


Еще от автора Екатерина Риз
Жили-были

Жили-были!.. Как бы хотелось сказать так о своей жизни, наверное, любому. Начать рассказ о принцессах и принцах, о любви и верности, достатке и сопутствующей удаче, и закончить его признанием в том, что это все о тебе, о твоей жизни. Вот так тебе повезло. Саше Богатырёвой далеко не так повезло. И принцессой ее никто никогда не считал, и любящих родителей, пусть даже и не королевской крови, у нее не имелось, да и вообще, жизнь мало походила на сказку. Зато у нее была сестра, которую вполне можно было признать принцессой и красавицей, и близким родством с нею гордиться.


Дурман

Говорят, первая любовь приходит и уходит. Оставляет после себя приятное послевкусие, а иногда горечь. Проходят годы, но в душе остаётся червоточинка от той самой первой и сильной любви, закончившейся трагически. Тебя когда-то предали, а ты всё равно, спустя годы, скучаешь по тому человеку и по своим разбитым мечтам… Вот у Иры так всё и случилось. Жизнь сложилась, в том числе и семейная, а потом случайная встреча, и она не в силах удержаться от безумства, которое снова меняет всю жизнь.


Мир, где нет тебя

Трудно жить, зная, что наделал в жизни ошибок. И молодость – не оправдание. А смириться с тем, что в прошлом остался любимый человек, ещё труднее. Но жизнь не замирает, она бежит вперёд, и отставать нельзя. И поэтому бывшие супруги строят свои, отныне параллельные друг другу, жизни. Но что будет, если судьба решит поглумиться и вновь сведёт бывших супругов, до сих пор обиженных и не простивших друг друга? И вдруг окажется, что мир, где они были не вместе, не такой уж правильный и реальный…


Случайная

Очень трудно принять то, что ты лишь случайная женщина на жизненном пути любимого мужчины. И в его жизни тебе отведено совсем немного места, и жить он без тебя может, у него, вообще, своя, насыщенная событиями и близкими людьми жизнь. А ты хорошая, замечательная, но не любимая. Лида, вернувшись в родной город после нескольких лет жизни в Санкт-Петербурге, неожиданно для себя оказалась именно в такой ситуации. Встретила и влюбилась в мужчину, рядом с которым представить себя не могла. Давид Кравец казался если не настоящим принцем, то подавал все надежды на звание идеального мужчины, и Лида влюбилась, не в силах поверить, что сказка случилась и в её среднестатистической жизни. Но, как часто бывает, сказка оказалась лишь её мечтой, а принц не собирался оправдывать надежд Лиды.


Мы играем в пистолеты

Он — владелец ресторана, имеющего в городе дурную славу. При этом загадочный, привлекательный и опасный. Не мужчина, а мечта. Для любительниц приключений. Но Вероника такой никогда не была. И уж точно влюбляться в такого типа не собиралась. Ведь у неё спокойная, налаженная жизнь, у неё муж-милиционер, хорошая работа, и вообще она не любит перемены. Но как устоять, если тебя откровенно соблазняют? И как не влюбиться, первый раз в жизни, со всей страстью, раз уж решила в омут с головой броситься? Даже понимая, что тебе врут… А уж если оказываешься втянутой в игру, затеянную мужчинами, где от тебя ничего не зависит, приходится учиться огрызаться.


Зефир в шоколаде

В народе говорят: не было бы счастья, да несчастье помогло. Поговорка, легко слетающая с языка, но кто всерьёз задумывается о её смысле? Лера никогда не задумывалась, пока это самое несчастье не свалилось на её голову. Ну как несчастье? Казус, как она это назвала, стараясь оберегать собственное спокойствие. Но не сберегла, и этот казус изменил неторопливое течение её жизни. И уж совсем непонятно, как расценить появление на её пути мужчины, от взгляда на которого захватывает дух. Кто он: спаситель, переполненный жаждой справедливости и стремлением помочь, или же дьявол-искуситель? Ей ещё предстоит узнать, что в городе его знают именно под вторым именем.


Рекомендуем почитать
С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.