Настоящая комедия [=Цветок смеющийся] - [23]

Гарри. Бедная Уинни. Когда отправлено письмо?

Моника. Седьмого ноября.

Гарри. Прошло уже больше шести месяцев. Она, конечно, уже уехала из Лондона.

Моника. Ты велел положить письмо в «Долговую папку».

Гарри. Что ж, отвечать уже поздно.

Моника(рвет письмо). Это точно. Она все равно только добавила бы тебе хлопот. Не забудь, что через несколько дней твой корабль сделает остановку на Мадейре. Наверное, не стоит тебе выходить из каюты.

Гарри. Почему? Если я встречусь с ней, то скажу, что не видел ее письма и вина в этом исключительно моего секретаря.

Моника. Вот еще одно, подписанное «Джо».

Гарри. Каким Джо?

Моника. Просто «Джо», никакой фамилии. Датировано вторым февраля.

Гарри. Дай взглянуть.

Моника(протягивает ему письмо). Вроде бы он встречался с тобой на юге Франции.

Гарри. Похоже, я много странствую по свету, не так ли? (Пробегает глазами письмо). Действительно, письмо от Джо.

Моника(терпеливо). Я так и сказала.

Гарри. Джо — прелесть. Я встретил его в баре в Марселе. Он приплыл из Мадраса. Чего он хочет?

Моника. Это в конце, после абзаца о том, что его сестра родила.

Гарри. Да, есть… почему ты не откликнулась на его просьбу?

Моника. Потому что решила, что «Мадрас, Джо» — недостаточно полный обратный адрес.

Гарри. Будь я проклят, если смогу вспомнить его фамилию.

Моника(берет у него письмо, рвет). Значит, ему не повезло, так?

Гарри. А что в этом большом конверте?

Моника. Письма от той безумной женщины из Херн-Бей. Ты сказал, что когда-нибудь прочитаешь их, потому что они психологически интересны.

Гарри. Сейчас на это времени нет. Ты лучше сохрани их, как вещественные доказательства, на случай, что она все-таки меня убьет.

Моника. Не думаю, что она хочет убить тебя. Жить с тобой — да, но не более того.

Гарри(раздумчиво). Херн-Бей. Вроде бы я не бывал в Херн-Бей.

Моника. Давай забудем про Херн-Бей, дорогой, у нас еще много дел.

Гарри. Интересно, увижу ли я слова зеленую Англию?

Моника. А что может тебе помешать?

Гарри. Я могу умереть от какой-нибудь ужасной тропической болезни, или меня укусит змея.

Моника. Я сомневаюсь, что в больших городах много змей.

Гарри. Я буквально вижу себя под противомоскитной сеткой. Борюсь за каждый вздох…

Моника. С кем?

Гарри. Нет у тебя воображения, Моника. Сухой практичный ум, ничего больше. Наверное, тебе от этого очень плохо.

Моника. Я привыкла.

Гарри. Сколько еще осталось писем?

Моника. Примерно двадцать.

Гарри. С меня хватит. Положи их в «Долговую папку». Пусть ждут моего возвращения.

Моника. Ты только что гадал, удастся тебе вернуться или нет.

Гарри. Что ж, мертвым я не смогу на них ответить, так?

Моника. Среди них есть одно или два, на которые ты должен ответить, живой или мертвый.

Гарри. Нет у меня ни минуты покоя, нет даже нескольких мгновений, чтобы попрощаться с моими книгами и картинами… Я пашу и пашу…

Моника. Ерунда, у тебя будет целый вечер на прощание с книгами и картинами, но, прежде чем ты начнешь прощаться, скажи мне, что написать этому ужасному старому адмиралу в Регби.

Гарри. А что он делает в Регби? Это же не военно-морская база.

Моника. Он в отставке.

Гарри. И слава Богу. Чего он хочет?

Моника(с письмом в руке). Вроде бы ты встретил его сына на танцах в Эдинбурге, когда привозил туда «Смех на небесах», и поклялся, что найдешь ему работу в театре, если тот уйдет со службы.

Гарри. Я никогда такого не говорил.

Моника(мрачно). Он ушел со службы.

Гарри. Так дай ему рекомендательные письма, в чем проблема?

Моника. Я же ничего о нем не знаю. Как он выглядит?

Гарри. Красавец, естественно. Широченные плечи, узкие бедра.

Моника. Он может играть?

Гарри. Откуда мне это знать? Не задавай глупых вопросов.

Моника. А если выяснится, что это совершенно другой человек?

Гарри. Коротышка, безногий и с торчащими изо рта зубами? Все равно дай ему рекомендательные письма.

Моника. Хорошо. И еще одно письмо, которое не терпит отлагательства. От леди Сары Уолсингэм. Ей хочется знать, сможешь ли ты вручать призы за лучший костюм на балу, который она намерена дать двенадцатого ноября. Будут присутствовать особы королевской крови.

Гарри. Почему они не могут вручить призы?

Моника. Потому что она просит тебя… не все им вручать призы.

Гарри. Вежливый отказ.

Моника. Под каким предлогом? Я не могу написать, что тебя не будет в Лондоне, потому что ты будешь. И она написала чуть ли не за полгода до самого бала.

Гарри. До чего же хитра!

Моника. Честно говоря, я думаю, что тебе нужно согласиться. Она была так мила с нами на том дневном спектакле.

Гарри. А, вот ты о ком. Она — душка… конечно, я вручу призы. Напиши, буду счастлив.

Фред входит через дверь для слуг. Вновь в смокинге.

Фред. Вы поужинали? Я хотел бы уйти.

Гарри. Все собрано?

Фред. Да, за исключением мелочей. Я соберу их утром.

Гарри. Идешь послушать лебединую песню Дорис?

Фред. Что, что?

Гарри. Неважно, Фред, не обращай внимания.

Фред(забирает поднос). Завтра утром она придет на станцию, чтобы проводить нас. Вы не возражаете, не так ли?

Гарри. Мне не терпится ее увидеть.

Фред уходит с подносом.

Моника (собирая письма). Мне тоже пора домой.

Гарри. Не оставляй меня одного… я в депрессии.

Моника. Ты только что требовал, чтобы тебя оставили в покое. Утром я сразу приду сюда.