Наследники господина Чамберса - [25]

Так складывалась стройная система знаний, осью которой стали ньютоновский закон всемирного тяготения и великая теория Ломоносова — Лавуазье о сохранении материи; вокруг них в той или иной мере сгруппировались другие открытия века, как бы их продолжая и дополняя.

Все эти открытия не могли не привлечь к себе особенно острого внимания просветителей. Неудивительно, что многие из них, являясь ведущими философами эпохи, были не чужды естественным и точным наукам.

Монтескье анатомировал лягушек, наблюдал влияние холода и тепла на живые ткани и писал исследования о природе эха, о функциях почек, о прозрачных телах, о морских приливах, о тяжести и об относительном движении.

Вольтер не только один из первых популярно изложил оптику и астрономию Ньютона, но сам проводил расчеты и ставил многочисленные опыты; в его домашней лаборатории можно было найти все известные в то время приборы, необходимые физику, химику и биологу; он представлял в Академию наук записки об измерении движения и о свойствах теплоты.

Руссо слушал курс химика Руэля, увлекался составлением гербариев и копил практические знания, необходимые для его будущих трактатов.

Дидро, мы видели это, преподавал математику и ^адно поглощал все новое в науке, не пренебрегая и технологией промышленного производства.

Даламбер занимал по праву первое место среди математиков и увлекался механикой.

Кондильяк составил краткий курс арифметики, алгебры, механики и астрономии.

Гольбах и Ламетри были и химиками, и натуралистами, и врачами, и физиологами.

Трудно найти философа, который не отдал бы дани современной науке; причем многие из них не только усваивали научные знания, но и являлись активными их пропагандистами.

Подобное сближение философии с естественными и точными науками должно было с неизбежностью подвести к ответу на основной вопрос философии: научные открытия наглядно продемонстрировали, что места для бога в системе мироздания не осталось.

Именно поэтому новая философия с закономерной неизбежностью становилась рационалистической и материалистической, а ее носители не могли не разойтись с официальной церковью: все они были или атеистами, или, на худой конец, деистами, сохранявшими бога либо из цензурных соображений, либо из веры в то, что он дал «первотолчок» вселенной; впрочем, даже деисты отняли у бога всякую возможность активного вмешательства в реальную жизнь.

Научные открытия и достижения властно требовали систематизации. Анализ, свойственный предшествующему времени, должен был уступить место синтезу. В науке он уже был, но он требовал своего отражения в литературе; нужно было познакомить с ним широкий круг читающей публики.

«Энциклопедия» блестяще разрешила эту задачу — она дала синтез идей и знаний XVIII века.

Гений Дидро состоял в том, что он первым понял необходимость подобного труда и взял на себя основное бремя по созданию «Энциклопедии».

Но при всем блеске своего ума и недюжинной трудоспособности Дени Дидро никогда бы не смог завершить задуманного дела, если бы брошенный им призыв не был дружно подхвачен другими, предложившими свои знания, свой опыт, свой труд редактору «книги книг».

Эти-то другие вместе с самим Дидро и составили круг «энциклопедистов» в широком смысле слова.

С некоторыми из них, прежде чем приступить к истории их коллективного труда, необходимо познакомиться поближе.

2. БУРЕВЕСТНИК

Я хотел бы иметь силу сделать мой голос слышным от одного края королевства до другого и даже по всей земле; я готов кричать изо всех сил...

Жан Me лье

У истоков Просвещения одиноко стоит необычная фигура Мелье.

Словно могучий утес, опирается он на землю, политую крестьянским потом и кровью; словно буревестник парит над облаками, предрекая грозный шквал революции, предрекая и одновременно же призывая его.

Мелье не был энциклопедистом. Он не дожил не только до выхода в свет первых томов «книги книг», но даже до зарождения мысли о ней; в год его смерти шестнадцатилетний Дени Дидро еще обитал в Лангре под крылышком мэтра Дидье и готовился стать каноником.

Тем не менее пройти мимо Мелье нельзя; это обеднило бы наше представление об «Энциклопедии» и о энциклопедистах. Не только потому, что многие из них были духовными учениками скромного кюре из Этрепиньи, но и потому, что печать его взглядов видна на многих страницах томов ее.

И еще одна черта, которая не может быть не отмечена. Большинство просветителей вышло из буржуазной среды. Были меж ними дети ремесленников (как Руссо или Дидро), судейских (как Вольтер), врачей (как Гельвеций). Мелье же родился и провел жизнь в деревне. Единственный среди просветителей защитник крестьян, близкий им по духу, он боролся своими методами ради их блага.

...Мелье был земляком Дидро.

Он родился в 1664 году в деревне Мазерни в Шампани, в семье крестьянина-кустаря. Его отец, Жерар Мелье, изготовлял саржу и продавал ее скупщикам в Мезьере. Но подобно тому как это было в семье мэтра Дидье, отец маленького Жана, едва обеспечив себе скромный достаток, пожелал, чтобы сын его имел нечто лучшее, чем профессия кустаря-шерстяника. Здесь помогли родственные связи. Если у Дени был дядя каноник Лангра, то у Жана обнаружился дальний родственник каноник Реймса. С его помощью юный Мелье был устроен в духовную семинарию города Реймса, церковной столицы Франции, крупнейшего города Шампани.