Наследник древней силы 1. Сын слуги - [43]

Но первым делом надо было позвонить Оболенской, узнать, выяснила ли она что-то про субботнее покушение? Взамен я подтвержу, что её догадки верны и Эдуарда Вострякова заказали Голицыны. Надеюсь, этого хватит. По поводу службы в ГСБ я намеревался тянуть резину: не соглашаться и не отказываться с ходу. Зачем рушить мосты? Знакомые в ГСБ лишними не будут, тем более, у нас с Оболенской одна цель: мы оба хотим добиться справедливого наказания для убийц её и моих родственников.

Визитка лежала в кармане штанов. Я достал её и набрал номер.

— Мария Оболенская. Слушаю, — ответила мне старший следователь.

— Это Артём. Вы узнали, кто меня хотел убить?

— Есть информация, да.

— Я тоже кое-что выяснил про Вострякова.

— Хорошо. Это не телефонный разговор. Можем встретиться сегодня вечером в городе, часов в шесть?

— Да, я подъеду. Куда?

— Башня на перекрёстке Псковской и Воскресенской. Кафе в парке на пятом этаже. Знаешь где это?

— Бывал.

— Жду тебя там.

Что ж, поездка к Ире откладывалась. Вначале — поговорить с Оболенской, потом — всё остальное. А сейчас нужно пообедать и выдвигаться в город.

Вскоре я на синем седане своего покойного приёмного отца мчал к месту встречи. Торопиться не торопился. До встречи было часа полтора, а за рулём я ещё не до конца освоился.

Подъезжая к городу, становился на светофоре. Смарт-браслет запиликал. Я вызвал экран: звонила мама.

— Артём, ты где? — судя по голосу, она была взволнована. — Только что звонили из пятой больницы. Говорят, туда привезли Иру. Её кто-то сильно избил. Мы сейчас с Костей поедем. Ты в усадьбе?

У меня внутри всё похолодело.

— Что с ней?

— Я не знаю. Сейчас поедем выяснять. Вроде бы жизнь вне опасности, но я сама не понимаю, что произошло.

— Я уже в дороге. Сам приеду. В пятой говоришь? Скоро буду.

Загорелся зелёный, и я, втопив педаль газа, обогнал плетущуюся впереди машину. Похоже, встреча с Оболенской откладывалась.

Глава 11

Ира лежала в кровати с приподнятой спинкой. На шее был фиксатор, на лице чернели несколько синяков, верхняя губа — разбита, лоб — перебинтован. Врач сказал, у неё сломаны три ребра и кисть левой руки, выбиты два зуба, но угрозы жизни нет.

Палата была на шесть коек, кроме Иры тут лежали ещё три женщины. Когда я вошёл, а точнее ворвался, одна, с загипсованной ногой, пила чай, сидя на койке, и что-то рассказывала Ире. А та глазела в потолок, будто не обращая внимания.

— Что случилось? — я подбежал к своей сводной сестре. Сердце защемило, когда я увидел её в таком состоянии. — Кто это сделал? И… куда тебя вообще привезли? Почему не в клинику Востряковых? Почему ты не позвонила матери или мне?

Ира смотрела на меня жалобным взглядом, из глаз её потекли слёзы, губы задрожали. Я сел на стул и обхватил обеими руками её здоровую ручку, безвольно лежавшую поверх одеяла.

— Скажи мне, что случилось? Я найду их и все кости им переломаю.

— Дружина Борецких, — выдавил Ира. — Они пришли к нам домой. Они сказали что… передают тебе привет.

Меня затрясло от злости. Я выпустил руку Иры и, облокотившись на колени, схватился за голову.

— Суки, — процедил я. — Какие же твари!

Я жалел, что не прикончил вчера тех четырёх уродов. Ладно ко мне полезли, но к Ире, к моей милой, беззащитной сестрёнке, которую я так любил… Ну теперь-то им точно конец. Найду и головы расшибу. Решили меня наказать, значит? Нет уж, я это так просто не оставлю.

Ира всхлипнула. Я посмотрел на неё, а она уставилась куда-то в стену за моей спиной, словно боясь посмотреть мне в глаза. Какой же несчастной она сейчас выглядела! На лице её была написана боль.

— Они ответят, — сказал я. — Я этих уродов из-под земли достану. Ты их запомнила? Были какие-нибудь особые приметы?

— Не надо, — прошептала Ира. — Они убьют тебя.

— Это мы ещё посмотрим. Ну так что? Ты можешь их описать?

Ира промолчала.

— Ты её парень? — вдруг спросила женщина, пьющая чай.

— Брат, — ответил я.

— Оставь её в покое. У неё стресс, не видишь? Потом поспрашиваешь.

Женщина была права: не стоило сейчас давить на Иру. Лучше подождать, пока она немного отойдёт.

— Ладно, не думай об этом, — сказал я ей. — Всё будет хорошо. Тебе надо перевезти в клинику Востряковых. Я позвоню, скажу им. Скоро приедут мама и Костя. Держись.

Я вышел из палаты и оказался в просторном светлом холле с большими окнами. В моей душе бушевала ярость, и я придумывал самые страшные кары подонкам, которые посмели обидеть Иру. Встав возле окна, попытался унять клокочущие чувства и взять эмоции под контроль. Получилось не сразу, но постепенно я стал успокаиваться, хотя и по-прежнему пылал ненавистью к дружине Борецких. Но теперь я, по крайней мере, мог трезво рассуждать и уже не жалел, что не убил вчера дружинников, а даже порадовался этому. Иначе Борецкие ответили бы жёстче, и мне сегодня пришлось бы ехать в морг, а не в больницу.

Но всё равно этих сволочей следует наказать — это я твёрдо решил для себя. Вот только как? Вломиться в усадьбу великого князя и потребовать правосудия? Нет, это не вариант. Нельзя действовать безрассудно. Дело касалось не только меня и Иры, речь шла о взаимоотношениях двух родов, а потому следовало быть особенно осторожным.