Наследник древней силы 1. Сын слуги - [41]

Я сел и снова взял бумаги. Надо было что-то спросить, а я не знал, что именно. Словно в ступоре каком-то пребывал. Я не испытывал ни радости, ни удивления. Скорее чувствовал растерянность и непонимание, что всё это значит для меня. И потому я просто перебирал документы, делая вид, что изучаю их.

— Наверное, для тебя это несколько необычно, — нарушил молчание Геннадий. — Ты всю жизнь прожил простым человеком и воспитывался слугами. Теперь всё изменилось. Теперь ты — один из князей Востряковых со всеми вытекающими последствиями. Если есть вопросы, задавай не стесняйся.

— Но почему? — я кинул бумаги на стол и откинулся на спинку дивана. — Почему я воспитывался у Тарасовых, если мои родители — Востряковы?

— Если у отпрыска закрыты каналы, его обычно изгоняют из рода, — ответил Геннадий. — Эдуард решил не дожидаться, пока ты достигнешь сознательного возраста. Посчитал, так будет лучше и для нас, и для тебя.

— А зачем меня отдали в солдаты? Хотели от меня избавиться?

— Понимаешь, Артём, многие вещи объяснить не так просто, как кажется. Твой отец мёртв, и мы никогда не узнаем, чем он руководствовался, идя на этот шаг. Я хорошо знал Эдуарда, но даже я не могу объяснить его поступок. Возможно, он подспудно винил тебя в смерти твоей матери. Она умерла при родах. Эдуард любил её, а тут — такое ужасное совпадение. Эти два несчастья стали для него тяжёлым ударом. Возможно, они и повлияли на его решение, хотя это и не оправдание ни в коем случае.

— А я, значит, должен был расплачиваться, — проговорил я.

— Артём, — строго произнёс Геннадий Михайлович, — никто из нас не без греха. Все люди подвержены эмоциям, многие совершают ошибки. Теперь твой отец мёртв стараниями наших врагов, а ты — здесь, с нами. Может быть, стоит подумать о настоящем, а не ворошить прошлое, вытаскивая старые обиды?

— Ладно, будем думать о настоящем, — пожал я равнодушно плечами.

— На самом деле, Эдуард хотел рассказать тебе о твоём происхождении, — продолжал Геннадий. — Для этого в прошлый четверг он и пригласил тебя на обед. Теперь его воля исполнена: ты полноправный член семьи. Осталось дело за малым: подготовить документы и, поскольку ты — наследник второго порядка, оформить на тебя твою долю. Завещание, по всей вероятности, Эдуард не составил, поэтому тебе по закону полагается четвёртая часть от сорока процентов, то есть десять процентов имущества и активов отойдёт тебе. С наследством сейчас разбираются юристы. Ну и вам всем надо собраться и решить, кому что достанется, как разделите активы, чтобы в будущем не было недопонимания. Но это уже потом, когда будет готов отчёт.

— Неплохо, — согласился я.

— Ещё бы! — рассмеялся Николай. — Да, кстати… Надо это дело отметить, — он поднялся, подошёл к бару и, вынув оттуда бутыль вина и бокалы, налил всем. — Пока в нашем тесном кругу. Остальным сообщим потом.

Мы подняли бокалы, выпили.

— Да, верно, — проговорил Геннадий. — Вначале подготовим тебе документы: паспорт, грамоту и прочее. Полагаю, потребуется около недели. А потом соберём всех и объявим. Как ты на это смотришь?

Я кивнул:

— Пусть так. Девятнадцать лет прожил простолюдином, проживу и ещё неделю.

— Теперь по поводу происшествия в клубе. То, что ты — член княжеской семьи, сильно упрощает дело. По сути, теперь не идёт речи о задетой чести других боярских родов. Обычная драка — не более того. Это тоже нехорошо, тебе придётся выплатить компенсацию заведению и пострадавшим охранникам, но у бояр мы попросим забрать заявления. Вам с Николаем следует поговорить с главами семейств и убедиться, что у них нет к нам претензий. Нам нужны хорошие отношения с соседями.

— Надо — поговорю, — ответил я.

— Я организую встречу в следующий понедельник. Третье, — Геннадий Михайлович сделал паузу. — Наверное, ты хочешь знать, кто убил Эдуарда и твоего приёмного отца. Мы — тоже. Пока у нас только одно предположение. Слышал о компании «НовАрма»?

— Оружейный завод? Да, разумеется.

— Именно. В Москве есть один влиятельный род, который захотел перекупить у нас контрольный пакет акций с целью установить монополию на оборонную промышленность страны. Это Голицыны. Мы подозреваем, что это они заказали Эдуарда. Накануне он общался с их представителем и отказал ему. Последовало убийство. И тут же поступает новое предложение. Выводы делай сам.

— Мы ответим им тем же? — спросил я. — Убьём их представителя?

— Нет, мы согласимся на сделку, — недовольным тоном произнёс Николай. — Совет решил, что мы должны прогнуться.

— Сопротивляться нет смысла, — подтвердил Геннадий. — Мы продадим завод и вложим деньги в другую отрасль. Остальная семья поддержала такой план.

— То есть, вы… точнее, мы спустим им с рук убийство? — удивился я.

— Ага, именно так, — хмыкнул Николай, которому этот план, кажется, тоже не нравился.

— Пойми, Артём, — сказал Геннадий Михайлович, — род Голицыных очень силён, а мы — малые князья, не самые богатые и не самые влиятельные. Наши родственники не сидят ни в правительстве, ни в думе, у нас нет связей в Москве. Если пойдём против Голицыных, хуже будет только нам. Я пекусь о благополучии рода. Лучше сделать малую уступку и спокойно развиваться дальше. Останутся ли безнаказанными? Нет. Мы узнаем, кто конкретно отдал приказ, и убьём его. Это я обещаю.