Наследницы - [29]

Мужчина вынул из кармана белый носовой платок и вытер пот со лба.

— Это моя работа, — пробормотал он. — Я должен знать, до какой степени она обнажена…

— Конечно, должен. Это так естественно при твоей работе. Мы все это понимаем. Правда, девочки?

Девушки молча кивнули, наблюдая за тем, что будет дальше.

— Почему бы нам не поговорить наедине? — предложил Дэвид, положив руку на плечо мужчине. — Давай выйдем в холл и дадим девочкам возможность одеться.

Роузи испуганно следила за незнакомцем. Он обернулся и весело подмигнул ей, выводя в коридор чиновника, все еще красного и что-то лепечущего о своей работе.

Пять минут спустя раздался стук в дверь. Роузи от волнения прикусила губу. Неужели ее повезут в суд? Или незнакомец спасет ее?

— Войдите, — сказала она дрожащим голосом. Взгляды присутствующих в комнате обратились к двери.

— Мисс Роузи, — сказал Дэвид, входя, — я буду самым счастливым из мужчин, если вы окажете честь отобедать со мной сегодня вечером.

Взгляд его глаз — таких же голубых, как и у нее, — пожирал ее. В комнате, полной красивых полуобнаженных женщин, он видел только ее одну.

— С удовольствием, — промурлыкала Роузи.

Когда Дэвид Маунтджой ввел Роузи Хеннесси в отделанный дубовыми панелями зал ресторана отеля «Уорик» с расставленными повсюду пальмами, все повернулись к ним.

Он считал, что она выглядит потрясающе в черной бархатной шляпе, красном облегающем платье и с белой розой, вложенной в ложбинку между грудями. И она считала, что он выглядит гораздо привлекательнее, чем тогда, когда она впервые увидела его отражение в витрине универсального магазина.

— Все на меня смотрят, — нервно заметила Роузи, останавливаясь в нерешительности на верхней ступени лестницы.

— Я их не виню, — сказал Дэвид и, взяв Роузи за руку, последовал за метрдотелем в отдельную угловую кабинку.

— Я всегда мечтала о таком, — тихо проговорила Роузи, едва дыша от волнения. — Входить в ресторан, и метрдотель нас узнает… ну, тебя по крайней мере. Правда, я всегда представляла, что на тебе будет фрак и галстук, а на мне — накидка из горностая, и все это будет происходить в Нью-Йорке.

— Извини, что не соответствую твоей мечте, — рассмеялся Дэвид.

— О, соответствуешь. Еще как, — произнесла с нежностью в голосе Роузи и, потянувшись через стол, взяла Дэвида за руку, чувствуя, как он задрожал. Они буквально впились друг в друга взглядами, горя одним желанием.

Официант осторожно кашлянул. Дэвид придвинулся к нему поближе.

— Я знаю, что у вас сейчас большие трудности, — прошептал он, — из-за «сухого закона». Но мне очень хочется заказать французское шампанское. — Он незаметно вложил купюру в один доллар в руку официанта.

— Хороший выбор, сэр, — сказал официант, бросив на Роузи быстрый взгляд.

— Я никогда не пробовала французское шампанское, — призналась Роузи. — Большинство парней покупают мне просто джин в банках. — Она захихикала, явно нервничая. — Что ты сделал с этим моралистом? Ударил его или что-то еще?

— Деньги всегда имеют воздействие.

Роузи изучающе смотрела на Дэвида, с трудом веря в свое счастье. Он был красивым и сексуальным. И у него водились деньги.

— Ты, должно быть, очень богатый?

Дэвид пристально посмотрел на Роузи, но ничего не ответил.

— Я хочу сказать: все эти розы, французское шампанское… ну и вообще, — продолжила Роузи.

— У меня ранчо. Южнее Сан-Антонио.

— О, свое собственное ранчо! — воскликнула Роузи и довольно улыбнулась. Владельцы ранчо — богатые парни: они владеют несметными акрами земли и миллионами голов скота. Она узнала об этом, когда работала в универсальном магазине. — Я без ума от Сан-Антонио, — сказала она, наблюдая, как официант разливает шампанское в бокалы для воды.

— За нас, Роузи, — произнес Дэвид, поднимая бокал.

— За нас, — повторила она, горя от возбуждения. Дэвид заказал обед, но Роузи едва притронулась к еде: держась за руки, они жадно глядели друг на друга поверх бокалов с шампанским. Вскоре они уже поднимались на лифте в номер Дэвида.

— О, Роузи, — сказал он, закрывая дверь и глядя на нее. — Я уже не могу.

— Я тоже, — ответила она, снимая через голову платье. Она стояла перед ним обнаженная, в одном лишь шифоновом лоскутке между ног. — Я не стала снимать его, решив, что это тебе понравится, — сказала она, озорно улыбаясь.

— Зачем ты делала это? — спросил он, вспомнив про пушистый треугольник. — Зачем ты показывала его всем парням там?

— Это мой бизнес, и я делаю это. Чтобы возбудить их. Только так можно подняться наверх.

Роузи стояла, расставив ноги и уперев руки в бока, точно так же, как она делала это на сцене.

— А сейчас я повторю это снова. Только для тебя. — И она повторила.

Дэвид схватил ее в охапку и понес в постель.

Роузи не была невинной, не был таковым и Дэвид. Ему нравилось, как она вела себя в постели, подсказывая ему, что надо делать, чтобы ей понравилось:

— Сделай это, сделай то… нет, здесь… о, еще, еще, пожалуйста, еще.

Ему нравилось, как она с каждым толчком визжала от удовольствия, и ей нравилось все то, что он с ней делал.

— Ах, ах, аххх, продолжай в том же духе, Дейв, — взвизгнула Роузи.

Он остановился. Поднявшись над ней на руках, он посмотрел на нее.