Наши времена - [182]

— Конечно же тебе требуется свободное время. Не понимаю, почему ты вообще не закрываешь кабинет? Тогда ты сможешь целый день заниматься своими посылками, — Лорины слова были обращены к мужу, а взгляд устремлен на Любу, словно она искала у нее поддержку и сочувствие.

Присев на краешек стула напротив дивана, Лора спросила у Любы:

— Вы действительно наша родственница? Как зовут вашего отца?

— Его зовут Зелик.

— А как зовут маму?

— Маму… маму… У меня нет… нет мамы.

— А тети есть?

— Тети есть. Зисл, Фрейдл, Клара, Раиса, — Люба перечисляла имена, словно ученица, хорошо затвердившая урок.

— Где они живут?

— Тетя Клара живет в Харькове, тетя Фрейдл — в Магнитогорске, тетя Зисл — в Чернигове, тетя Рая — в Курске.

— А ваши дяди? — продолжала расспрашивать Лора.

— Дорогая моя, — вмешался Тойви, — дай нам что-нибудь поесть и поешь сама.

Лоре, однако, хотелось познакомиться с родословной Любы подробнее.

— У меня три сестры, — сказала она. — Одну действительно зовут Раиса, но живет она в Ленинграде, другая — тоже Клара, но живет она в Москве… Родственного я пока что-то не нахожу.

Любе стало не по себе: выходило так, что она намеревается пролезть в чужую семью.

— Что ты хочешь от нее? — вмешался опять Тойви. — А если она приходится родственницей нашему Феликсу, тебе этого недостаточно?

Лора что-то пробормотала себе под нос и удалилась в кухню.

— Тут не все письма, — сказал Тойви, вынимая из ящика письменного стола пачку писем. — В ящик все не вошли. У меня очень много адресатов. Дети зовут меня «Доктор Айболит», взрослые говорят «удивительный человек», а жена называет меня сумасшедшим… Я шлю посылки. Книги, игрушки. У нас, в Рудинске, делают прекрасные сувениры… Я посылаю и сувениры… Люба спросила:

— Каким же образом вы познакомились со всеми теми, кому вы посылаете?

— Я их в глаза не видел. Началось все это у меня в первые дни войны. — Тойви поглубже уселся в кресло и с удовольствием принялся рассказывать: — Жил я тогда в Москве. Захожу как-то в книжный магазин, что на углу проезда Художественного театра, роюсь там в книгах, — я библиофил. Гляжу, возле меня стоит парень с рюкзаком за спиной. На лице у него такое выражение, будто он уже весь свет обошел, а то, что ему нужно, не достал. Оказывается, ему нужна книга «Три статьи о спектрах и о строении атома». Автор — Нильс Бор. Ни в одном магазине, куда он обращался, ее нет. Завтра уезжает на фронт, и книгу ему необходимо достать сегодня. Меня этот молодой человек заинтересовал. Его светло-голубые глаза выражали такую озабоченность, словно завтра не сможет он взять в руки винтовку, если в его вещмешке не будет лежать книга Нильса Бора о спектрах и о строении атома. Сам не знаю, как у меня вырвалось: «Постараюсь найти эту книжку. Давайте завтра, в это же самое время, встретимся здесь, в магазине».

Он меня стал благодарить уже заранее, — и что ты думаешь, Люба? Я ему эту книгу достал. Помню, это была маленькая книжонка в тонкой зеленой обложке. Нашел я ее в букинистическом отделе в магазине на Кировской. Продавец меня знал, он не поленился, перерыл все книги, которые были не только на полках в магазине, но и на складе. Когда я протянул парню книжку, он вытащил из кармана свой тощий кошелек и все деньги, что там были, выложил мне.

«А больше у вас нет?» — в шутку спросил я его.

«Больше у меня нет, — виновато ответил он. — Это все, что осталось от стипендии…»

«Так вы же без копейки останетесь…»

«Мне не нужны деньги. В армии ведь находишься на полном довольствии».

Конечно, ничего я у него не взял. Очень уж симпатичный был этот молодой человек. Умные глаза, красивый высокий лоб, особенно притягивало выражение рассеянности на его лице или мечтательности, что ли. У меня довольно простая профессия, скромная, будничная, а в душе я всегда был немного романтиком. До сих пор неравнодушен к людям, которые, как говорится, «витают в небе». Правда, слишком далеко не следует уноситься, нужно всегда чувствовать почву под ногами… Отошли мы с завтрашним фронтовиком в свободный уголок в магазине и немного по душам потолковали. Звали его Гершл Буткевич, двадцать пятого июля он сдал последний экзамен в Московском университете. Закончил физический факультет. Каждое лето он ездил в местечко на Украине, где родился и где жила его мать. Нынешним летом уже не придется поехать. А книга о спектре и атомах, пояснил он, нужна ему потому, что его очень интересуют эти проблемы. На войне ведь тоже не двадцать четыре часа в сутки стреляют, случается и затишье, тогда-то он, может, и выкроит немного времени… Нильс Бор приводит такие формулы, над которыми стоит подумать…

Этот Гершл Буткевич был не простой парень. После войны он работал в лаборатории Курчатова. Сначала был одним из его учеников, потом оказался среди главных помощников, а затем сам возглавил большую лабораторию, которая переросла со временем в известный институт, занимающийся проблемой атома. Длительное время мы переписывались, он мне подарил несколько книг — свои собственные труды. У меня, к сожалению, нет собственных книг…

В другой раз, — продолжал дядя Тойви, — в этом же самом книжном магазине, возле МХАТа, встретил военного, артиллериста. Ему, оказывается, как воздух нужна книга Тарле «Наполеон.), но он нигде не может достать, и тогда я точно так же, как у физика Гершла Буткевича, спросил у него, сколько он еще пробудет в Москве. И точно так же, как тот, он ответил мне, что завтра уезжает.