Наши люди - [51]

200

Никогда не гуляла, не ходила на реку со слишком большой травой, полной клещей. Это

самые ужасные места природы Литвы. Когда я вижу такие кусты и кустарником заросшие

непроходимые места , я думаю: если бы меня переехали и бросили в такие кусты, никто бы

не нашел, пока не поднялся запах ... Это неприятный, ужасный последний путь человека.

Ужасное место, чтобы лежать после смерти. Прежде чем я прочитал Кадиш, вы показали мне

улитку, которая ползла по памятнику вашим людям. Вы ничего не сказали, но я поняла, что

вы хотите удалить эту улитку. Так я и сделала. Я сняла улитку с памятника вашим людям.

Эфраим: Да. Спасибо за это. Теперь проезжаем через город Каварско на центральной улице

Укмерге. Эта улица, как указано в свидетельствах свидетелей, вскоре была подожжена после

прибытия нацистской армии. Это было сожжено местными жителями, потому что там жили

евреи. Любопытно, что дед и отец Рут жили на этой улице так же, как мы только что видели

их дом.

Рута: Я этому не верю, мой отец сказал бы мне о пожаре. Отец родился в 1921 году,

поэтому, когда началась война, ему было двадцать. Он учился в Каунасе, но он оставил лето в

Каварске, помогая родителям в хозяйстве. Он рассказал мне о том, как он жил здесь до войны

рядом с евреями и что антисемитизма почти не было. Вы неоднократно и постоянно

повторяли, что литовцы только хотели расправиться с евреями перед появлением нацистов.

Возможно, это были отдельные случаи, но я не могу поверить, что это всеобщее явление. Я

никогда не слышала об этом от своих стариков и родителей. Я знаю, что случилось в Литве, с

приходом нацистов, но я прошу вас не заставлять меня полагать, что всеобщие зверства

начались еще до того, как они пказались.

Эфраим: Хорошо Я приведу вам выдержку из книги «Литовские евреи» - Яхадут Лита,

опубликованной в Израиле. Том четвертый. Раздел об Укмерге.

«В Укмерге было много литовцев, которые как только началась война грабили еврейские

дома, пытали и убивали евреев. Женщины, которые работали в еврейских домах, приводили

вооруженных людей и показывали, где были скрыты еврейские ценности ».

Рута: Когда ты говоришь «много», мое сердце останавливается. Что такое «много»? То, что

вы говорите, кажется, делает всю мою страну одним большим монстром. Все два миллиона

литовцев

201

Все два миллиона литовцев ждали много лет, чтобы убить своих еврейских соседей,

которые жили тут рядом 600 лет? И, наконец, дождались?

Эфраим: Я не сказал «все литовцы». Я сказал «много литовцев». На самом деле их было

много. Укмерге был большой город. Здесь проживало 8 000 евреев ...

Рута: Сколько это "много"?

Эфраим: «Много» - это сто, пятьдесят, восемьдесят, двести. Что с вами делается? Вы

реагируете слишком чутко.

Рута: Да, я чутко реагирую, когда лгут о моем народе. Это нормально. Когда вы говорите

«многие литовцы», меня просто тошнит.

Эфраим: У меня есть предложение. Вы можете петь гимн Литвы, если от этого вам будет

лучше. Как ваши соотечественники после бойни в гараже «Летукис» в Каунасе.

УКМЕРГЕ ВИЛЬКОМИР

В конце XIX века в Укмерге проживало 7287 евреев (53,8 процентов от общей численности

населения города).

Мы едем по тому пути, по которому осенью в 1941 году евреев вели из синагоги. Мой

дедушка Йонас их не вел. Счастье, дедушке было тогда 60 лет, поэтому никакой начальник

полиции не мог его ни во что впутать.

А вел ли евреев Балис Шимке, который был арестован и заключен в тюрьму вместе с

Йонасом? Протоколы допросов говорят, что да.

Что за конвоирование или охрану евреев Шимке получил награду - еврейский дом и 4,5

гектара земли. В другом месте написано, что Шимка был командиром белоповязочников, а в

другом месте, - что Б. Шимкус упоминается в свидетельствах об убийствах в Укмерге рядом

с фамилией Чюкшиса? Является ли это тот самый Балис Шимке, с которым включен мой

дедушка в одно дело?

Пятьсот евреев Каварска из синагоги были пригнаны в тюрьму Укмерге. В тюрьме было 37

камер. В 1941 году в июле число заключенных увеличилось с 45 до 789. В тюремных книгах

было зафиксировано число заключенных:

203

1 сентября - 667 взрослых, 8 детей

.5 сентября - 1409 взрослых, 24 детей.

6 сентября - 11 взрослых, 0 детей.

Мы останавливаемся у руин имения Вайтукишкис. Сюда согнали тысячи евреев. По

дорожке вели их вниз, группами. Расстреливали группами Усадьба частная. Открыта.

Никакой отметки, конечно, нет. Усадьба, видимо, ждет поддержки со стороны Европейского

Союза и будет реставрирована. Затем здесь появится знак - логотип Европейского союза.

У смерти нет логотипа, поэтому его здесь и нет.

ГОД 1941

Свидетель Адомас Данунас, 24 года, дезинфектант в Каварской больнице, который

присоединился к группе белоповязочников, потому что начальник полиции Каварска угрожал

ему: если он это не сделает, его отправят в Саксонию.

В октябре или сентябре 1941 года я точно не помню, я вместе с другими членами

Каварского отряда националистов один раз участвовал в массовом расстреле евреев в лесу

Пивония.,

204

Около 10 часов утра Каролис Чукшис пришел ко мне домой и сказал, чтобы я пошел с ним

в Укмерге, и он сказал мне, что по приказу начальника полиции мне пришлось пойти на

охрану в Укмерге. Но что нужно охранять, он не сказал мне.