Наши клинки остры! - [13]

Лишь ближе к полуночи Рик решил передохнуть. Сидя на подоконнике и подставив разгоряченное тело под прохладный ветерок, Домерик наполнил из штофа два тяжелых хрустальных кубка в оправе из серебра.

– Иди сюда, – позвал он девушку. Играя и дразня, раскачивая бедрами и привставая на цыпочках, она подошла, легонько дотронулась прохладной ладошкой до его бедра и повела вверх.

Звездный свет, падающий в окно, высветил ее грудь с небольшими сосками и обозначил темную область между ног.

– Знаешь, я придумал, как буду тебя теперь называть, – Рик так выдохся, что прямо сейчас не обращал внимания на то, что вытворяла ее рука.

– И как? – Ларна оторвалась и, взяв тяжелый кубок двумя руками, сделала несколько больших глотков. Струйка вина стекла по её подбородку, прочертив грудь и соблазнительный живот. В сумраке вино смотрелось черным и порочным, словно грех.

– Ласка. Теперь ты Ласка.

– Очень мило.

– Да, мило. Ты мне по сердцу.

– Ты так же неплох, – ему нравилось, что она временами забывала про разницу в их положении и переходила на простое общение. – Видно, что эти годы, пока отсутствовал в Дредфорте, ты усиленно тренировался, милорд. Где ты научился всем этим штучкам? – она заразительно засмеялась – словно колокольчики зазвенели.

А еще он кое-что вспомнил – «женщин и слуг с самого начала надо ставить на место. На то место, на котором ты их хочешь видеть», – несколько дней назад вроде бы вскользь бросил лорд Русе. Что ж, пришло время воспользоваться добрым советом, а то он почувствовал в голосе девушки капризные нотки.

– Ты мне понравилась, Ларна, и я решил, что некоторое время мы будем вместе. Но ты ведь догадываешься, что рано или поздно я женюсь? В Дредфорте появится моя будущая жена-леди. Понимаешь?

– Безусловно.

– Прекрасно. Если я захочу, то у меня будут и другие женщины. Ты к этому готова?

– Что не сделаешь ради любви, – с деланным сожалением вздохнула девушка.

– Значит, недоразумений с тобой не будет?

– Ни малейших, милорд.

– Посмотри мне в глаза и скажи еще раз, – в его голосе появилась скрытая сталь. Так умел говорить другой, старший и разбирающейся в жизни, Болтон.

– Я не доставлю вам неудобства, – она нервно сглотнула. Что ж, не одна ты умеешь играть в игры, меняя тон и сбиваясь с шутки на серьезность, подумал парень. А еще ему понравилось выражение ее лица.

– Рад слышать. А пока же я дам тебе все, в чем ты нуждаешься. Чтобы ты хотела получить в знак моей признательности, Ларна?

Вопрос с подружкой благополучно решился. Рик поговорил с Рорном и подарил стражнику в качестве утешения роскошный колет. Он мог не делать такого жеста, но и вызывать чужую вражду на ровном месте не хотелось. Так неправильно и опрометчиво – эти люди охраняли его жизнь, и с ними он мог пойти в бой. Рорн, хоть и лишился красавицы-подружки, зла вроде бы не держал. Рик сделал себе пометку – при удобном случае послать ему еще и кувшин вина. Пусть стражник не поминает его лихом.

Всему он учился у отца. Лорда Русе не зря считали безжалостным, беспринципным, циничным, способным на любой поступок, человеком. В то же время он, как никто иной, умел читать чужие сердца и лица, разбираться в людях и завоевывать их преданность. Недаром же на Севере, когда хотели почтить верность человека, говорили «предан, как дредфортец». Под этим и понимали верность воинов, стражников и всех тех, кто жил на землях лорда Русе. Правда, сами Болтоны такой верностью похвастаться не могли. Вернее, они обнаруживали ее лишь по отношению к самим себе.

Домерик попросил у кастеляна выделить Ларне место в башне – не слишком близко, но и не слишком далеко от его покоев. Ухмыльнувшись и показав отсутствие четырех зубов, сир Колин пообещал переселить кого-то из слуг и отдать освободившуюся комнату в полное распоряжение Ларны.

– Хороша девка, – словно бы вскользь заметил сир Колин, вручая ему ключ от ее комнаты. – Ягодка!

– Как там Рорн? Зла не держит?

– Нет, не держит. Ты все сделал правильно, Рик, – кастелян окинул его внимательным взглядом. – Отец доволен, как ты все устроил.

Ларна оказалась настоящим сокровищем. Иногда ему казалось, что такую девицу он искал последний год. Когда нужно, она была послушной, умела играть и не перегибать палку, очень тонко чувствовала его настроение. При этом не выглядела тряпкой и безвольной куклой. Ларна ухитрялась показывать коготки – ловко и вовремя. Ну, а в кровати она вообще проявляла чудеса изобретательности и страсти. Иногда, во время их забав, она так стонала, что на псарне просыпались и начинали лаять собаки. И она не играла – он был готов в этом поручиться.

Домерик подарил ей несколько вещей. Первое – платье, оставшееся после первой жены лорда Болтона, бирюзового оттенка, с красивой оторочкой лифа и практически не ношеное. Ларна пришла от него в восторг.

А еще он выбрал ей в арсенале хороший лук и колчан со стрелами. Это так же пришлось ей по сердцу, и всю ночь она доказывала юному Болтону свою признательность.

Отец не обращал внимания на поступки сына, хотя, безусловно, знал обо всем, что происходит в замке. Как правило, Болтоны получали свое более грубо и напористо. Кажется, отца забавляло, что его сын действует таким образом.