Наш испорченный герой. Встреча с братом - [44]

— Ну, вы знаете, я ведь на самом деле не против политического подхода. Я просто приводил вам аргументы, которые слышал от других. Просто думал, что вам будет полезно их учесть.

Упомянув «других», я вовсе не думал о торговце антиквариатом, но Объединитель сразу решил, что речь идёт именно о нём. Он покраснел, и голос его зазвучал во всю силу:

— А, так это вам внушил тот ворюга? Целый день вчера я слушал его карканье! И я догадываюсь, что он вам про меня наплёл! Вот о таких молодцах я и говорю. О тех, кто расхаживает с умным видом и вещает: будьте благоразумны! Скажите мне, профессор, почему всё так устроено, что от любого шага вперед выгоду получают мерзавцы? Стоило нашей стране наладить контакт с Яньцзи, как сюда сразу наползли гады вроде этого мошенника, чтобы смущать души наших простодушных братьев. Одной рукой они дают местным корейцам мелочь на карманные расходы, а другой их грабят. И здесь уже никто не думает об объединении родины — только о деньгах! А теперь эти негодяи проползают ещё и в Северную Корею. Пока что они способны только потихоньку разворовывать наше культурное наследие, но представьте, что будет, если КНДР сдастся и Юг проглотит Север? Не пройдёт и трех месяцев, как жульё вроде этого типа скупит там всю недвижимость, потому что местные жители не имеют никакого понятия о собственности! И не только недвижимость: они займутся ростовщичеством, они превратят всех женщин в проституток, и они будут править своими братьями, как феодальные бароны. Вот увидите, они ещё превзойдут японцев по части жестокости и эксплуатации! Мы сейчас осуждаем КНДР за то, что она портит природу: высекает на наших горах имена Ким Ир Сена и Ким Чен Ира. Но это цветочки по сравнению с тем, что натворят эти люди. Вот увидите — не останется ни одной горы, ни одного поэтического места, на котором не будет торчать отель для туристов или частная вилла. Мы должны раздавить этих гадов раньше, чем придёт день объединения!

Слушая его, я думал, что Объединитель и торговец антиквариатом представляют собой идеальную пару антагонистов. Такое случается: есть люди, которые с первого взгляда видят друг друга насквозь, со всеми грехами и недостатками, и сразу проникаются ненавистью. Вот так и с этими двумя: никогда раньше друг друга не видели, прожили два дня в одном номере, и уже смертельные враги.

Но как бы там ни было, всегда чувствуешь себя неуютно, сталкиваясь с человеком, который пылает злобой. Я долго пытался его утихомирить, приводил массу аргументов за обе точки зрения, не высказывая своей собственной, и смог избавиться от него только около шести вечера.

Мне хотелось отправиться в бар, напиться там до полусмерти, а потом упасть в кровать. Но я подавил это искушение и вернулся в номер. Господин Ким должен был прийти за расчётом, и, кроме того, оставалась надежда на то, что брат всё-таки зайдёт ещё раз. Да и не хотелось завтра садиться в пекинский самолет с похмельной головой.

Я похвалил себя за это решение, когда уже через полчаса господин Ким постучал в дверь номера. Расчёт прошёл без проблем: он не стал ни преувеличивать сложности, с которыми столкнулся, ни завышать цену. Я заплатил даже меньше, чем рассчитывал, и у меня осталась изрядная сумма в американских долларах. Это снова навело меня на мысли о брате. Я перебирал в уме те предлоги, под которыми можно было дать брату деньги так, чтобы не задеть его гордость. «Ты оплатил отцовские похороны, — мысленно говорил я ему, — а ведь это моя обязанность как старшего сына, так что возьми вот в качестве компенсации…» Или так: «Если вдруг, не дай бог, узнают, что ты со мной встречался, то могут понадобиться деньги, чтобы подмазать кого надо…»

Но господин Ким, прощаясь, сказал нечто такое, что сразу прекратило эти размышления:

— Ваш брат, скорей всего, уже не придёт. Понимаете, тут полно местных корейцев, которые за плату доносят о поведении граждан КНДР. Да и агенты северных спецслужб не спят, конечно. Он на самом деле очень сильно рисковал сегодня тем, что провёл с вами столько времени. Ему надо было быстро повидаться с вами, остаток времени провести у «дяди» и сразу уезжать, накупив то, что они обычно тут покупают.

Но брат всё же пришёл. Наша тургруппа возвратилась с Пэктусана поздно, уже после восьми вечера. Я поужинал с ними и вернулся в номер.

Я стоял под душем, пытаясь избавиться от опьянения, накопившегося за этот долгий день, когда кто-то стукнул в дверь. Наскоро вытершись, я отворил. За дверью, покачиваясь, стоял мой брат:

— Это я. Надо поговорить.

Я впустил его, захлопнул дверь и бросился закрывать окно, открытое для проветривания. Потом опять кинулся к двери, чтобы проверить, захлопнулся ли замок. Видя мои метания, брат сказал:

— Да не бегай ты. Ничего со мной не будет, даже если меня видели гэбисты. Сядь. Или вот что: у тебя не найдётся ещё выпить?

Я усадил его в кресло и открыл холодильник. В отличие от той гостиницы, где я останавливался два года назад, здесь в номерах были мини-бары с несколькими видами алкоголя. Поскольку брат явно предпочитал что-нибудь покрепче, я достал из холодильника бутылочку виски и вяленую говядину.