— Давай.
— Что нам, мужикам?
Раздевались. Сын смотрел сбоку на отца, на его тело в шрамах.
— Здорово они все-таки тебя.
— Немцы народ серьезный. Без трусов, что ли? Никого нет. — И сам кивнул себе.
— А это когда тебя?
— Это, это... в сорок девятом — "это".
— А разве в сорок девятом война была?
— А почему нет?
— В сорок пятом война окончилась и с Германией, и К с Японией.
— С ними окончилась, а кое-где еще воевали... Вот на родине твоей. Ты ведь в Каунасе родился?
— В Каунасе.
— По-польски Ковно, вот там меня и подстрелили.
— А кто?
— Националисты, кто ж еще. Братьями себя называли лесными. Пошли, что ли?.. Эх!
Охнули оба, выскочили над водой и опять ушли в воду.
Речка была узкая, метров шесть-восемь, и глубина метра полтора.
Полоскали себя, будто белье в воде. Охали и ахали. Отец первый сказал:
— Пошли!
Выскочили на берег, стуча зубами, надели трусы, подхватили одежду, побежали вдоль речки.
Долго бежали, согреваясь, по тропинке, потом по в мелкой воде, снова по тропинке вдоль речки.
Остановились, стали растираться полотенцами, переводя дыхание от холода и бега.
— Потри мне спину, замерз я совсем, к старости, что ли, идет?
— Силен ты, пап!
— А ты не пей и не кури, тоже будешь здоровым парнем. Я в сорок шестом как увидел, как фронтовые товарищи спиваются, сказал себе: "Стоп, мне еще с Алешкой в футбол поиграть надо". И вот играю! Правильно я сделал?.. Хорош, спасибо!
— Правильно. Слушай, а чего они стреляли по вас?
— Не любили, конечно!
— А почему?
— Как — почему? — Они одевались. — Новой жизни не хотели. — Отец приплясывал на одной ноге, натягивая носок. — А мы их — приучали, а они бандитничали, твоего отца хотели убить, но я, как видишь, живой пока. — Он причесался, спрятал расческу. — Пошли, ты ведро захвати, а я дровишки присмотрю.
Мама кивнула издали:
— Алеша, Коля, скоро вы там? Куда вы пропали? А где папа?..
Алеша не хотел кричать и разговаривать на расстоянии — не солидно, но он все же махнул рукой:
— За хворостом.
— А вот и наш папа, — сказала другая мама. — Больно вы долго ходите, Евгений Маркович! Сказали на полчаса...
Евгений Маркович был мужчиной пожилым, сухощавым и высоким. Он как-то сразу вышел из леса, из-за машин, и теперь стоял перед компанией — все сидели, а он стоял, будто разглядывая и прикидывая что-то.
— А куда спешить, — сказал он, подумав. — Спешить некуда! И не надо! Вредно и опасно к тому же!.. Здравствуйте, — поздоровался он наконец, ни на кого не глядя и не проявляя никакого интереса. Он присел к костру и закурил "Беломор", хотя только что бросил окурок. Одет он был в туристскую робу, и в движениях был быстр и угловат.
— Женя! Это наши гости, познакомься!
— Гости? — переспросил он. — Очень хорошо. Рудич.
— Кузнецова. А это Леночка, и вот Алеша идет, мой сын.
Человек посмотрел в сторону идущего, кивнул и уставился в костер.
— Нашел? — спросила жена.
— Как видишь — нет.
Мама Кузнецова забеспокоилась:
— Что-нибудь потеряли?
Другая мама пояснила:
— Десять лет назад, в пятьдесят шестом, закопали бутылку из-под шампанского, на память, с запиской, вот хотели найти, прочесть.
— Может, кто взял, — сказала Кузнецова. — Мальчишки какие-нибудь.
— Не думаю. Кому здесь брать? Просто не мог найти, и все!
— А в записке — важное что?
— Ерунда, — сказал человек, ему был неприятен этот разговор. — Чего приемник кричит, по телевизору соскучились?
— Женя, люди слушают.
— А, извините.
— Папа, мы в футбол выиграли. Я головой мяч отбил.
— Очень хорошо. Есть будем? А где водка, не доставала?
— Она в машине.
— Лес зарастает, совсем не смотрят. Сплошное мелколесье.
— Радио можно выключить, мы его не слушаем. А это Алеша.
— Здравствуйте. Алексей.
— Рудич. Здравствуйте.
— Чего так долго?
— Купались.
— С ума сошли! — ахнула мама.
Наташа посмотрела с любопытством.
— Купались? — впервые заинтересовался человек. — Вода-то холодная, пожалуй.
— Ничего.
— А кто еще?
— Папа.
— Хозяин наш.
— Молодцы!.. Молодцы! Здорово? — и первый раз улыбнулся.
— Хорошо. — Алеша был сдержан.
— Ах, черт! Мне бы пораньше прийти, я бы тоже, а один боюсь. — Он посмотрел на дочь. — А ты чего же? — И тут же отбросил эту мысль. — А где папа?
— Дядя Коля, — сообщил сын. — Мы с ним их в футбол обыграли. Я мяч головой отбил.
— Молодцы, молодцы! Давай водки, Лида! Ребятам надо согреться. А хозяин, я вижу, у вас молодец!
И мама, которая уже поняла, что человек этот не часто улыбается, была польщена и в тон сказала:
— Ничего" не жалуемся. Только водку-то они не пьют.
Человек даже повернулся на месте.
— Кто? Совсем не иыот? И молодой?
— Нет, — сказал Алеша.
— Коньяка нет, к сожалению.
— Он у нас ничего не пьют.
— Современный молодой человек и такой благочестивый. Карамазов какой-то. Вся страна пьет, а он — нет. Это ж прямо антиобщественное поведение получается, вызов, а, Алеша?
— Нормально получается, — Алеше не нравилась манера шутить этого человека.
— Так и я не говорю, что ненормально, вразрез, говорю, получается.
Мама пришла на помощь:
— Хозяин-то наш выпьет рюмочку, пообещала она. — Вот и он идет.
От реки показался Кузнецов, весь в хворосте, м его почти не было видно.
— Дядя Коля! — Борис побежал к нему навстречу.
