— Какой счет? — спросила мать Наташи.
Все промолчали, и Наташа ответила:
— Три — один.
— В чью пользу?
Наташа, видимо, стеснялась говорить о своей победе и Кузнецов-старший пришел на помощь:
— Бьют нас, мать, приходи на помощь!
— Да ну вас, — сказала мать и пояснила: — Они меня раз в регби так толкнули, чуть не убили, да еще и обругали: не умеешь — не играй... Коля, Коля, за водой надо сходить!
— Айн момент! До пяти — и проигравшие идут за водой. Идет?
— Идет, — сказал Алеша.
— Мать, собирай ведра, Алексей сейчас за водой пойдет!
— Посмотрим, посмотрим...
— И смотреть нечего. — Отец разделся до пояса. — А то ишь ты, собрались лбы маленьких обижать.
В это время он все водился с сыном и оттирал его, и отталкивал, и все пытался обмануть и обвести. А сын не давал ему мяч, и отец отдувался и злился.
— А ты, я вижу, братец, хлюст. Поиграл сам, дай другому!
Алеша рассмеялся и потерял бдительность. Отец к вырвался вперед.
— А-а! — закричал он, и вся его команда завопила и замахала руками.
Мяч укатил далеко вперед, но отец успел догнать его и направить в ворота. Наступило ликование.
— Лопушок, развесил уши! Мать, а мать, слышишь, какого ты лопушка вырастила?
Сын побежал за мячом, мрачный-мрачный, но отец подлил еще масла в огонь, поддав его пониже спины ладонью. Наташа отвернулась.
— Ладно, — пообещал Алеша.
— Чего ладноть-то, давай играй. Сейчас мы вас по бревнышкам раскатаем!
— По бревнышкам! — поддержал Боря, которому очень понравилось это выражение.
Алеша вывел, дал пас, получил, прошел мелюзгу, вышел на отца и вместо традиционного паса партнерше сделал обманное движение, обвел противника и вышел один на один с пустыми воротами.
Отец охнул, заметался, но догнать и помешать не смог, тогда, еще раз охнув, зацепил сына за ногу. Сын проехал по траве, отец нарочно упал рядом.
Сын встал. Ни на кого не глядя, не отряхивая колени и локти, сказал серьезно:
— Пеналь!
— За что? За что пеналь-то? — заканючил отец. — Сам толкаешься...
— За то, что на ногу наступил, — сказал сын спокойно и установил мяч.
— А что, нельзя? А я и не знал!
— Не знал, — протянул сын без юмора и первый раз посмотрел на отца, а потом на свои сбитые локти.
— Да бей, раз вы такие! По-честному не можете выиграть. Все равно правда победит!
— Вот именно! Бей, Наташа!
— Бей, Алеша!
— Бей ты!
— Ты!
Отец, слушая эти переговоры, шмыгнул носом и сбил ладонью с кончика носа неведомую соринку.
— И бить-то некому!
— И бить-то некому, — поддержал Боря.
— Некому бить даже, — сказала дочь.
— Мать, иди помоги, а то сын устал, пробить уже не может. Ты маму попроси, сынок, — ласково посоветовал он сыну. — Она тебя любит.
Сын гордо не слышал и не воспринимал этих разговоров.
— Алеша, лучше ты, — сказала Наташа и отошла, чтобы окончить спор.
Алеша кивнул, очень серьезно примерился, мяч прошел на середине маленьких ворот.
— Четыре — два, — сказал Алеша жестко и тряхнул головой.
— Ишь ты какая память, все помнит, — притворно изумился отец. — Ну ладно! — крикнул он, чтобы ободрить свою команду. — Вам же хуже. Отольются кошке мышкины слезы. Кто к нам с мячом... А ну, ребята, не Москва ль за нами?!
— А-а!.. — с готовностью завопила его команда. — Не Москва ль за нами?!..
Мать рассказывала что-то тихо другой матери. Они чистили картошку и иногда поднимали глаза, чтобы кивнуть друг другу и улыбнуться.
— Серьезный он очень, отец смеется, а он насупится — и напролом. Подрался два раза подряд. Меня в школу вызывают. Из-за девочки! Я так испугалась, думаю: начинается! А она — посторонняя, ну одноклассница только. Другой мальчишка — есть у них такой хулиган-второгодник, совсем за ним родители не смотрят — так написал он ей записку с ругательством, а наш полез защищать, больше всех ему надо! Подрались, наш его побил, умеет он это, хотя тот здоровый такой, верзила. А у него родители... отец? кем-то там оказался, шишкой на ровном месте... — Она спохватилась. — Ваш муж-то кем работает?
— Научный работник. Мы с ним вместе работаем.
— И вы тоже наукой?
— Я тоже.
— А кто ж с детьми, по дому справляется?
— Мы сами.
— Тяжело вам, а меня мой дома оставил, ушла я с работы, детей, говорит, воспитывай.
— Что ж, это правильно. Но тяжело на одну зарплату.
— Конечно. Так вот, вызывают меня в школу и говорят: будем исключать из школы за хулиганство. Пошел мой выяснять и вместо того, чтобы извиниться, замять это дело, правильно, говорит, сделал, раз здоровый хам и дурак учиться не хочет, надо бить, но посильнее. Учить надо раз и навсегда. И это он при учителях, при учениках, а главное, при матери пострадавшего, так какая же мать стерпит. Она такой шум подняла. Я уж туда-сюда, раз десять извинялась.
— Господи, как сложно все!
— Что вы! Девочки, они скромные, с ними потом забота, а это же мальчишки. Я говорю: зачем ты лез в чужое дело? Зачем? Ты учись! А отец — правильно, раз надо, значит, надо, бей их в морду, за нами не заржавеет, поговорка у него такая, а выгонят — не пропадем. Вот я и стою промеж двух огней, а начинаешь ему говорить, он машет рукой — ты дочь воспитывай, а Алексея я воспитаю.
— Ужасно, — сказала другая мать и даже приостановилась. — Как сложно, — опять повторила она.
