Народные мемуары. Из жизни советской школы - [6]
Из войсковой части на грузовике нам привезли целую охапку рябиновых саженцев высотой чуть больше метра. Майя Борисовна, сержант и ребята копали лунки, сажали рябинки, утаптывали грунт… Надо сказать, почти все наши деревья приживались, ученики следили за ними. Если саженец засыхал, на его место высаживали новый.
5.
Как-то Майя Борисовна собрала большой актив в пионерской комнате, пригласив классных руководителей, меня и завуча. Председатель совета дружины доложила: в шестом классе у многих двойки по разным предметам. Надо, чтобы сильные ученики взяли шефство над слабыми. Майя Борисовна же попросила нас, педагогов, позаниматься с неуспевающими. Коллективно решили: в течение недели учителя не будут выставлять оценки, дадут ученикам возможность подтянуться. Мы дружно взяли на буксир шестой класс и до парада вытащили его «за уши».
Подготовка к 7 Ноября шла полным ходом. Прежде всего, каждому классу сшили пилотки. Началась отработка строевого шага. Маршировали в одиночку, классами, звеньями, причем с небывалым азартом. Это стало каким-то повальным увлечением. Вот иду я по коридору, а навстречу чеканит шаг юнармеец из пятого класса. Поравнявшись, прикладывает руку к пилотке:
— Разрешите обратиться?
— Пожалуйста, обращайтесь!
— Так я уже обратился, разрешите отойти.
— Нет, подожди, голубчик, у тебя локоток ниже, а должен быть вровень с плечом. Вот смотри.
И показываю, как это должно быть, а он выдает:
— К пустой голове руку не прикладывают.
Уел, пострел! В самом деле, у директора какая голова — конечно, пустая: не прикрыта головным убором.
В школе прибавилось военных. Отрабатывают с учениками шаг, показывают повороты. Все это идет под музыку. Почувствовав усталость ребят, Майя Борисовна переключала магнитофон и объявляла: «Танцуют все!» И все пускались в пляс, пока не раздавалась команда: «Дружина, в две шеренги становись!»
И снова маршировка, репетиция выноса знамени. Впереди идут горнист и барабанщик, за ними чеканят шаг знаменосец с двумя ассистентами. Те, кто в строю, поворачивают головы вслед за знаменем. Тренируются ребята изо дня в день, разучивают песни для марша и торжественного построения.
И вот наступает праздник. Мы проводим всего три урока и встречаем гостей: родителей, представителей совхоза, сельского совета. Почти всю стену спортзала украшает лозунг: «Да здравствует 61-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции!» Негромко звучит музыка. Самое почетное место отводится ветеранам войны.
Гости рассаживаются, а кто помоложе — остаются стоять, чтобы лучше видеть происходящее. Приехали военные, пришел капитан, который будет принимать парад. Здесь же с автоматами специальная команда лейтенанта Борисова — она произведет салют, когда станем возлагать венки к памятнику.
Наконец звучит горн, в зал первыми входят старшеклассники, командир отряда докладывает Борисову:
— Товарищ лейтенант, комсомольский отряд на торжественный парад, посвященный 61-й годовщине Великого Октября, прибыл.
— Занимайте свое место,— распоряжается лейтенант.
Для всех отрядов расчерчены места, есть схема движения, исключающая путаницу. Все отработано и приготовлено лучшим образом. Так входит и рапортует каждый отряд, включая первоклассников. Школа построена, лейтенант дает команду:
— Дружина, равняйсь! Смирно!
Чеканя шаг, он подходит к старшему по званию:
— Товарищ капитан! Дружина имени 113-й отдельной Сахалинской стрелковой бригады на торжественный парад построена. Лейтенант Борисов.
— Здравствуйте, товарищи юнармейцы!— произносит капитан.
В ответ задорно, голосисто, четко гремит:
— Здравия желаем, товарищ капитан!
— За отличную подготовку к строевому смотру и параду объявляю вам благодарность.
Раздается громогласное, радующее душу:
— Служим Советскому Союзу!
Майя Борисовна предоставляет слово председателю совета дружины. Та кратко сообщает о полезных делах пионеров за четверть. И вот уже звучит новая команда:
— К вносу знамени стоять смирно! Знамя пионерской дружины внести!
Все встают. Военные отдают честь. Знаменосцы проходят и становятся во главе колонны. Майя Борисовна перед строем взмахивает рукой — и на весь зал раздается песня «Орлята учатся летать».
Что может быть отраднее школьного хора — сотня светлых лиц и чистых голосов! Самой природой предопределено ребенку песней выразить свою радость, свой мечтательный порыв. Песня поднимает его ввысь, откуда видны манящие дали.
Майя Борисовна вся сияла, и я подумал: «Верно муж назвал ее солнышком».
Поднялся участник Сталинградской битвы, похвалил:
— Ребята, вы прекрасно исполнили песню. А мы до войны пели песню «Орленок». Нас воодушевлял голос певца Александра Окаемова. Он первым исполнил эту песню по всесоюзному радио, и ее подхватила вся страна. Когда началась Великая Отечественная война, Окаемов попал в плен, где пел в русском хоре. Исполняя ту или иную песню, он подавал знак партизанам о готовящихся облавах и карательных операциях врагов. Но предатель донес на певца фашистам. Александра с товарищем вывели на казнь, поставили лицом к яме. Но Окаемов повернулся к палачам и во весь голос запел «Орленка». Его прошила автоматная очередь. А вы можете спеть эту песню?
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Проза поэта о поэтах... Двойная субъективность, дающая тем не менее максимальное приближение к истинному положению вещей.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.