Наноша - [3]

– Хорошо, – совершенно спокойно сказал я. – Я готов исправляться. С чего начнем? Хочешь, я расскажу тебе о своей работе? Разреши-ка, я покажу… – И протянул руку.

О работе так о работе. В общем-то, я готов был рассказывать о чем угодно, лишь бы поскорей заполучить в личное пользование пульт управления Наношей.

Наивная уловка почти сработала. Слегка ошеломленная моим напором и внезапной покладистостью, Ната чуть было не послушалась, но в последний момент опомнилась и строго предупредила:

– Только из моих рук!

– Х-хорошо, – повторил я, тем самым совершив еще один внешне незаметный душевный подвиг. – Давай из твоих. Видишь эту звездочку в центре экрана?

– Вот эту?

– Да. Это Наноша.

– Кто?!

– Наноша, – повторил я, неожиданно смутившись. – Это имя.

– Почти как у меня?

– Э-э… да, – только теперь заметил я реально существующее сходство. – Это наноробот. Или сокращенно – нанобот.

– Нанобот? – удивленным эхом отозвалась Наташа. – Не сильно-то его сократили.

– Это потому, что он и так совсем крошечный. Настолько, что разглядеть его можно только в атомный микроскоп. Зато если миллиард таких нанош выстроить в колонну по одному, мы получим…

Я на секунду отвлекся, с замиранием сердца наблюдая, как Наноша, лишенный моего чуткого руководства, проходит один небольшой, но крайне неприятный участочек сосуда – и немедленно поплатился за это, получив твердым кулачком в живот. Хорошо хоть, не сильно.

– Не засыпай! – потребовала Наташа. – Так что мы получим?

– Что? – встрепенулся я. Наноша, по счастью, тоже миновал критический отрезок, отделавшись, можно сказать, легким испугом. – Получим? Ах, да. Если выстроить миллиард нанош в затылок друг другу, мы получим эталон метра.

– Издеваешься?

– Нет. Удачно шучу. Думаю, можно не объяснять, какие возможности обретет современная медицина, когда на охрану человеческого здоровья заступят миллиарды таких вот умных, практически всепроникающих, а главное – абсолютно послушных нанош? А, моно? – повторил я тот же вопрос в дурашливой детсадовской форме, полагая, что Ната в тон мне привычно ответит «нуна». Однако, ответ ее прозвучал скорее в духе затеянной мною лекции.

– А-а, – помотала она головой, – нано! В смысле, объясняй.

Мне оставалось только, подавив вздох, за оставшиеся тридцать секунд относительной безопасности попытаться хотя бы тезисно изложить основные пункты грядущего благополучия.

– Точнейшая диагностика без неприятных побочных эффектов. Доступ к любым внутренним органам без предварительного вскрытия. Операции без скальпеля. Прочистка и восстановление эластичности капилляров. Сращивание поврежденных синапсов. Прицельный артобстрел раковых клеток.

Неожиданно увлекшись, я готов был перечислить еще по меньшей мере десяток пунктов, но Ната перебила меня вопросом:

– Ой, а это что?

– Сердце, – честно ответил я.

– Такое огромное?

– Да нет, самое обычное. Двенадцать сантиметров в длину, восемь в поперечнике, весит двести сорок грамм – сообщил я среднестатистические параметры, характерные для лучшей половины человечества, хотя мне самому представленный на экране орган показался значительно крупнее среднего. Что ж, значит, стоит признать, что в выборе моей лучшей половины мне крупно повезло. – Мы просто видим его как бы с точки зрения Наноши. Ну, ты представь, каким громадным кажется какому-нибудь таракану обычный холодильник. Четырехкамерный.

– А… чье это сердце? – спросила Наташа, зачарованно глядя на частое сокращение сердечной мышцы.

И вот тут мне пришлось соврать. Правда, от волнения – довольно многословно.

– Ничье… Виртуальное. Я… отрабатываю кое-какие математические модели… В теории.

– А… И все равно мне как-то не по себе. На!

И Ната протянула мне вожделенный приборчик.

Крайне вовремя! Еще бы пару секунд… Господи, да мое собственное сердце билось в этот момент, наверное, в учетверенном темпе.

«Ныряй!» – мысленно скомандовал я Наноше и подтвердил команду молниеносной четырехкнопочной комбинацией.

«Так, теперь влево».

«Уф-ф, перелет! Надо самую чуточку сдать назад. Та-ак…»

«И камнем вниз!»

Все.

В смысле – ура!

Я привел в действие активатор, вытер лоб рукавом и с интересом посмотрел на свои пальцы. После нечеловеческого напряжения последних минут они упорно не желали разгибаться.

– А почему картинка больше не движется? – спросила Ната, выглядывая из-за моего плеча, так что я через рубашку чувствовал доверчивое прикосновение ее щеки.

– Потому, что Наноша стоит на месте.

– Он нашел то, что искал?

– Надеюсь, – буркнул я.

– Ох, а у меня от этих картинок прямо сердце… Как будто иголочкой… – призналась Ната, вызвав у меня приступ остаточного волнения с легкой примесью стыда. Хоть я и отлично знал, что сердце тут ни при чем.

Не сердце. Всего лишь вилочковая железа, она же тимус, правда, расположенная все в той же области передней средостении.

– А, кстати, что он искал? – спросила Ната, заставив меня задуматься.

Мне так не хотелось говорить ей правду! С другой стороны, говорить неправду почему-то хотелось еще меньше.

Но солнце светило как будто для нас двоих, и птицы где-то в вышине выводили свои трели словно в последний раз, а Ната стояла так близко и была такой теплой, что я… в общем, нашел способ уклониться от ответа.