Нам вольность первый прорицал - [8]
«Возблагодарим кротких и светлых духом», — произносил отец Павел на проповеди. Кутузов отворачивался от иронического взгляда Радищева: отец Павел оказывался странным союзником, он проповедовал то же, что и Кутузов, но делал все доводы смешными. Уж так на роду было написано отцу Павлу — быть смешным и смешливым.
На молитве он стоял зажмурившись из опасения, что когда откроет глаза и увидит искаженное от старательности лицо Рубановского или улыбочку Челищева, то не удержится — прыснет. Студенты это скоро заметили и воспользовались странностью своего духовного наставника.
Отец Павел однажды молился об избавлении от гордыни, о чистых сердцем, об овцах, верящих своему пастырю, и студенты подпевали ему безропотно и скучая. Неподалеку от иконы, к которой обращался отец Павел, лежали на столе перчатки и шляпы господ студентов. Отец Павел пропел слова молитвы, отвернулся от иконы и опять зажмурился, чтобы не видеть богопротивных насмешливых физиономий. Один из студентов воспользовался минутой. Крадучись, он стянул со стола одну из перчаток, сложил ее в форме кукиша и положил возле священника. Отец Павел окончил молитву, сделал несколько поясных поклонов и отворил зажмуренные глаза. Кукиш торчал прямо перед ним. «Ох», — сказал отец Павел и зашелся от смеха. Его с удовольствием поддержали студенты.
А в другой раз отец Павел объяснял, что такое ангел. Студенты были тупоголовы, и отец Павел выбирал сравнения попонятнее: «Ангел есть слуга господень, которого он посылает для посылок. Точно так у государыни нашей благомилостивой служит для разных посылок гофмейстер Франц Ротштейн». Студенты вспомнили толстого суетливого немца и засмеялись: Ротштейн слабо походил на ангела. Отец Павел засмеялся тоже, потом испуганно закрыл глаза, проникся сознанием своей греховности и сказал: «Аминь».
Нет, проповеди отца Павла, поющего о смирных овцах, были неважной опорой для Кутузова.
Бокум задирался. Сила кипела в нем и рвалась наружу. Он засучивал рукава и показывал мускулы.
— Железо! — Он любовно проводил ладонью по вздувшимся буграм. — Воля делает нас непобедимыми. Упражнение — основа здоровья. Надо, Кутузов, гири поднимать, а не пыльные книжки читать.
— Оставьте его, он нездоров, — говорил Радищев, сдерживая раздражение.
— Отчего же он нездоров? — удивлялся Бокум.
— Хотя бы оттого, что в комнате сыро, печь нетоплена.
— Неженка! Комната холодная — душа горячая! Почему майор Бокум никогда не болеет? Потому что Бокум не жалуется никому и всегда готов к борьбе!
Он снимал камзол, оставался в рубашке и хвалился:
— Сейчас Бокум покажет, что есть воля и что есть сила.
С презрением оглядывал он молчаливый круг студентов и пояснял: нет, Бокум с хилыми не борется, он выбирает достойных соперников.
— Тимофей, Яшка! — звал он слуг.
Являлись рослый Тимофей и коренастый Яшка.
— Ну, канальи, — ласково говорил Бокум. — Упирайся мне в грудь, Яшка! А ты, Тимошка, ему в спину! А ну — столкните меня с места!
Слуги упирались, пыхтели, давили на Бокума, но железный гофмейстер стоял как скала.
— То-то же! — Он, слегка запыхавшись, гордо надевал камзол. — Нет такого человека, который столкнул бы с дороги Бокума.
— Господин майор, — Радищев обратился к нему со смиренным видом, — конечно, нет такого человека, а среди нас тем паче. Но против электрической силы никто еще не устоял. Страшный трепет производит она в человеке.
— Ну, — усмехнулся гофмейстер. — Где ваша электрическая сила? Я покажу вам, что есть воля.
Они пошли в комнату, где стояла, поблескивая металлическими шарами, электрическая машина, в которой ток рождался от вращения колес. Студенты, сцепившись руками, образовали круг, а Бокум встал у самой машины, держась за блестящий шар. Радищев начал вращать рукоятку машины.
Ток щипал и колол руки. Студенты притворно заахали, Бокум будто окаменел в сатанинской стойкости.
— Ну, еще! — скомандовал он. Быстрее крутились колеса, сильнее щипало в руках.
— Еще! — Студенты падали в ужасе. Бокум остался недвижим. Он один взялся руками за металлические шары, снова закрутилась машина, и Бокума трясло и било, но он держался упрямо, чтобы доказать силу своей воли.
Бокум оторвался от машины и, бледный, подозрительно оглядел студентов, ища подвох в усмешках и шепоте.
— Сильному воздастся, а слабый унизится, — пробормотал он. Это означало, что на ужин студенты не получат курицу, о которой мечтали, а придется утешаться жиденькой кашей. Электрическая сила не помогла, Бокум победил и на этот раз.
— Напрасно. Неразумная шутка, — выговаривал Кутузов Радищеву.
— Отчего же? Майор корчился, как бес на сковородке, — смеялся беспечно Радищев.
Кутузов сказал строго:
— Бокум — деспот. А ты взялся с ним за руку.
— Я после умыл руки, — быстро сказал Александр.
Кутузов укоризненно покачал головой:
— Увертки… Они недостойны добродетельного человека.
Легкий румянец вспыхнул на щеках Радищева. Он на мгновение смешался, а потом закричал:
— Проповедник мой милостивый!.. Ты говоришь, как отец Павел, когда ему не показывают кукиш. Что такое добродетель? Идея добродетели произвольна…
Кутузов в ужасе вскочил:
— Как? Божественное начало в человеке — это: всего лишь произвол? Нет, добродетель вечна!
Повесть посвящается драматической судьбе одного из первых русских просветителей, Николая Ивановича Новикова. Его широчайшая общественная и литературная деятельность оставила глубокий след в русской истории XVIII века.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
Книга о великом русском ученом, выдающемся физиологе И. П. Павлове, об удивительной жизни этого замечательного человека, который должен был стать священником, а стал ученым-естествоиспытателем, борцом против религиозного учения о непознаваемой, таинственной душе. Вся его жизнь — пример активного гражданского подвига во имя науки и ради человека.Для среднего школьного возраста.Издание второе.
Четверть часа длится совещание суда. Всего четверть часа! Бывшего лорд-канцлера английского короля Генриха VIII Томаса Мора признают виновным в государственной измене. И приговаривают к мучительной казни. Но даже это не может поколебать автора знаменитой "Утопии", мыслителя, опередившего свой век, основателя утопического социализма. Подвигу его жизни и посвящена эта книга.
Книга расскажет о замечательном немецком исследователе и путешественнике — Альфреде Бреме, о путешествиях необыкновенного охотника в неизведанные тогда страны, об удивительных и опасных приключениях, о благородстве и мужестве этого человека и о том, как создавалась одна из самых популярных его книг — «Жизнь животных».