Наказанные народы - [64]

— Как так? — удивились разом и я, и мой сосед, решивший, видимо, принять участие в разговоре.

— У чеченцев мешки с деньгами были. Они ничего не покупали. А как пожили в Казахстане, приобщились к культуре. Вот теперь как они модно одеваются, вы бы посмотрели.

Мы с соседом переглянулись.

— Причем же здесь культура? Просто они начали жить в непривычных для них условиях совсем по-другому, узнавали ценность и необходимость различных вещей. Стали что ли более цивилизованными. А культура тут не при чем.

— А среди русских тоже немало таких, кто весь век копят, а сами живут впроголодь, — вдруг как-то решительно заметил наш сосед.

— Это «приобщение к культуре» дорого им досталось. Сколько их вымерло, — сказал я.

Тут сосед вышел покурить в коридор, а может, и не за тем вышел, и мы остались наедине.

— А вы знаете, что говорил генерал Ермолов про них? — быстро спросила моя собеседница.

Я выжидательно посмотрел на нее.

— Он говорил, что этот народ перевоспитать нельзя, их можно только истребить.

На мгновение я представил себе, нет, не истребление чеченцев и ингушей, а как генерал Ермолов произносит слово «перевоспитать», и невольно улыбнулся. «Должно быть, — подумал я, — он такого слова и не употреблял вовсе».

Женщина с некоторым недоумением остановилась, но тут же продолжила:

— … А они каждый год памятник его подрывают.

— Вот вам и «приобщение к культуре», — засмеялся я.

В этот момент в дверях появилась ингушка и вслед за ней и наш сосед. «Пожалуй, он все-таки не полковник, — подумал я. — Может быть, профессор или доцент?»

Ингушка услышала мои последние слова о «приобщении к культуре» и, обращаясь к русской даме, сказала, не скрывая торжества:

— Вот видите, никто из мужчин вас не поддерживает.

Обе они рассмеялись.

Разговор снова вернулся к чеченцам.

— Вот вы говорите, что чеченцы пострадали. Это верно. Я ведь никого не защищаю. Для меня все национальности одинаковые: чеченцы, евреи (тут она выразительно посмотрела на меня), ингуши. Но во время войны среди «них» столько бандитов было, сколько людей они поубивали. Да вот, например, начальника НКВД Дадаева (Дудаева?) просто растерзали, буквально растерзали: оторвали у него руки и ноги. А недавно один бандит в горах объявился, и никак его не могут поймать. Должен был к нему на встречу выйти председатель комитета госбезопасности и, представьте себе, машина у председателя ломается, и он не едет, а бандит сидит в засаде и поджидает машину. А в это время на другой машине проезжает Кузаков, заместитель председателя. Так бандит его из пушки…

— Как, из пушки? — ахнул я.

— Ну, молодцы ребята, — почему-то радостно заерзал наш сосед. («Нет, полковник он», — решил я окончательно.)

— Да, пушка, конечно, пушка, — упрямо настаивала женщина. Но, видя наши недоверчивые лица, начала сомневаться:

— А может быть, это не пушка, а этот, как его там… пулемет?

Все засмеялись.

Ингушка закивала:

— Да, у них оружия много, пистолеты почти у всех.

— И автоматы, — добавила русская.

Ингушка выглядела почему-то необычайно довольной.

— Он, — сказала она, имея в виду бандита, — как Зелим-хан…[435].

— Вот она говорит, — снова вступила в разговор дама, кивая в сторону ингушки, — что потребуется десять лет, чтобы их перевоспитать.

— Десять, — повторил я, — а может быть, пятьдесят?

— Русских тоже надо воспитывать, — мрачно сказал наш сосед. — Сколько среди них лодырей, пьяниц. А потом, почему бы не дать всем жить так, как они хотят, как они привыкли, согласно их традициям?

Тут наш разговор перешел на обычаи и традиции. Начались новые рассказы об обычаях захоронения мертвых у чеченцев и ингушей. Я спросил ингушку, существуют ли еще тейповые обычаи, тайный мусульманский суд и прочее. Та ответила утвердительно.

— Мой знакомый, — вмешалась наша главная рассказчица, — долгие годы собирал материалы о сектах и сектантах в Чечено-Ингушетии. Как будто бы для диссертации. И даже присутствовал при их обрядах. Так он установил, что у нас существует 150 сект.

— А вы говорите десять лет на перевоспитание, — напомнил я, обращаясь к ингушке. Она как-то загадочно усмехнулась.

И тут разговор неожиданно перешел на воспитание молодежи и на взятки. Я признал, что в Москве, нашей столице, взятки тоже берут. Обе женщины были эти признанием обрадованы: значит, и в Москве не все так гладко…

Поезд медленно и плавно подошел к перрону.

Вот и Москва.

Расстались мы по — дружески.

По дороге домой, думая о том, как по-разному люди воспринимают события, я вспомнил Гете:

Правду, мы вам говорим, правду,

Одну только правду!

Нашу правду, естественно, —

Мы и не знаем другой!

Приложение № 1

Белградскому совещанию по безопасности

и сотрудничеству в Европе

Политбюро ЦК КПСС

Верховному Совету Союза ССР

Общественности

В канун 60-летия победы Октября восстановить завоевания Октябрьской революции в Крыму, растоптанные в 1944 году врагами Советской власти [436]

В 1783 году, 193 года тому назад, Российская империя захватила Крым. Этим актом императрица Екатерина II непосредственно приступила к осуществлению великодержавного, шовинистического плана Российской империи по глобальной аннексии на юге и востоке Европы и Азии.