Наказание жилищем. Жилищная политика в СССР как средство управления людьми. 1917-1937 - [20]

Шрифт
Интервал

». Все остальные строения, составляющие собственность государства, признаются муниципальными>[191]. «Национализированные строения находятся в ведении и распоряжении соответствующего народного комиссариата или другого центрального государственного учреждения. Муниципализированные строения находятся в ведении местных исполнительных комитетов»>[192].

«Перечисление строений из национализированных в муниципализированные и обратно», то есть перевод из одной формы принадлежности в другую может быть осуществлен лишь на основе специального постановления СНК РСФСР[193]. Задача создания и ведения списков национализированных и муниципализированных строений возлагается на коммунальные отделы, которые обязываются предоставлять копии списков в НКВД[194].

Глава 9

ЧАСТНОЕ ЖИЛИЩЕ


В ходе практического осуществления демуниципализации быстро выясняется, что далеко не все дома можно насильно вручить новым попечителям. Некоторая часть строений уже находится в полуразрушенном состоянии (они частично или полностью покинуты, расхищены, растащены на кирпичи или дрова), и никто не желает в таком состоянии брать их в аренду. Некоторая часть (например, дачевладения, в которых теперь на постоянной основе проживают люди, вынужденные по разным причинам покинуть свои городские квартиры) расположена на периферии городов, в весьма отдаленных местах — она также не представляет интереса для частного капитала. Некоторая часть являет собой малокубатурный фонд, то есть здания с незначительной площадью, мелкого строительного объема, не соответствующий стратегии власти на локальное вселение формируемых ею трудо-бытовых коллективов и т. д. Это единственный вид недвижимости, который представляет собой хоть какой-то интерес для частных лиц и который власть согласна им вернуть.

Декретом «О предоставлении собственникам немуниципализированных строений права возмездного отчуждения недвижимого имущества»>[195], принятым в тот же день, что и декрет «О пересмотре Коммунальными отделами списков муниципализированных домов»>[196], во изменение декрета «О запрете сделок с недвижимостью» и в дополнение декрета «Об отмене прав частной собственности на недвижимости в городах», власть разрешает «возмездное отчуждение немуниципализированных строений собственниками их»[197], то есть предоставление желающим возможность приобрести недвижимость у тех владельцев, у которых она к этому времени осталась не отобранной (не муниципализированной по тем или иным причинам). В декрете специально оговариваются все условия «переуступки прав собственности».

С введением НЖП и НЭП, казалось бы, происходит официальное признание наличия во внутренней политике государства экономических механизмов активизации хозяйственной деятельности, признание и использование их. Для этого государству даже приходится якобы отступать от собственных основополагающих декретов — декрета СНК от 14 декабря 1917 года «О запрете сделок с недвижимостью»>[198] и декрета ВЦИК РСФСР от 20 августа 1918 года «Об отмене прав частной собственности на недвижимости в городах»>[199]. Но это лишь мнимое отступление, ложный «шаг назад». «Экономическое» понимается властью весьма своеобразно и трактуется ею однозначно только в свою пользу. Так же, как и характер «собственности», который новыми владельцами и новой властью понимается совершенно по-разному.

Бывшие собственники, обретшие заново (за отдельные деньги) недвижимость взамен отобранной у них (то есть муниципализированной), еще убедятся в этом, но несколько позже, когда власть в законодательном порядке начнет предписывать им, на каких условиях и как они должны использовать свою «собственность»: кого они могут пускать жить (путем сдачи части помещений в аренду), а кого не имеют права; каким образом они обязаны распоряжаться «принадлежащими» им жилой площадью и надворными постройками, а как им поступать не следует (например, не пускать в надворные постройки, даже временно, лиц, выселенных из ведомственного жилища); какие «оброки» должны платить (в виде излишков жилой площади), а какие сдавать в виде 10 % натурального жилищного налога; в каком состоянии обязаны содержать свое жилище (что также противоречит понятию «собственности»), а в каких случаях коммунальный отдел может посчитать данное домостроение «содержащемся в неудовлетворительном состоянии» и просто отобрать; в каких случаях власть имеет право выселить «собственников» из занимаемых ими помещений (например, если они не желают трудиться и т. д.), а в каких подселить в частное жилище дополнительных жильцов (периодически обостряющийся жилищный кризис подталкивает власть к принятию нормативных актов об уплотнении частного жилого фонда и о вселении коммунальными отделами жильцов в, казалось бы, никоим образом не принадлежащее им частное жилище).

Власть расстается лишь с ненужным ей жилым фондом. Он не нужен ей, потому что имеет «незначительные размеры» и поэтому «непригоден ... для коммунальных или общегосударственных нужд»>[200], а в нем не могут быть размещены трудо-бытовые коллективы. Собственно, в отношении этого вида жилища 28 декабря 1921 года и принимается декрет СНК «Об условиях демуниципализации домов»


Еще от автора Марк Григорьевич Меерович
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.


Альберт Кан в истории советской индустриализации

В мировой истории промышленного производства ХХ века имя Альберта Кана не просто широко известно. Оно находится на недосягаемой для многих корифеев-архитекторов высоте, так как неразрывно связано с поистине эпохальным изобретением индустриальной эры — методикой скоростного поточно-конвейерного производства архитектурно-строительной проектной документации.При этом, в истории советского промышленного проектирования имя Альберта Кана бесследно спрятано под толстым слоем безосновательной критики, наглухо замазано лживыми обвинениями и надежно укрыто под вывеской советского проектного института «Госпроектстрой», специально созданного в 1930 г.Фирма А.


Рекомендуем почитать
Делийский султанат. К истории экономического строя и общественных отношений (XIII–XIV вв.)

«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.


Ядерная угроза из Восточной Европы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.


Древние ольмеки: история и проблематика исследований

В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.


О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.