Надежда мира - [20]

– Не дрейфь, дружище, – хмыкнул Тарвик. – Я и не думал, что ты питаешь ко мне дружеские чувства. Ну что, Женечка, ты меня понимаешь? Славно. Фир, какую программу ты ей записал?

– П-полную.

– Да? – удивился Тарвик. – Мило. Спасибо.

– М-мы в расчете?

– Ты мне больше не должен, – кивнул Тарвик после паузы, и техник начал обретать нормальный цвет лица. – И сам понимаешь, в наших общих интересах об этом помалкивать, верно? А, понял… Расписку вернуть? Держи. Сожги сразу, а то у тебя хватит ума сохранить ее на память. И больше никогда не садись за карточный стол. Идем, дорогая.

Женя послушно пошла за ним. Голова почти не кружилась, но все еще поташнивало. Тарвик приобнял ее за плечи.

– Теперь уже легче будет.

– А нет ли у тебя должника возле портала?

– Должник есть, но втихаря использовать портал невозможно. Слишком большой расход энергии. И если Гильдия магов еще может сквозь пальцы… или сквозь определенные услуги посмотреть на использование порталов «Стрелой», то сама «Стрела» никогда не простит «левого» включения. Если бы я мог вернуть тебя обратно, вернул бы.

– Да, я помню, что деньги ты любишь гораздо больше, – кивнула Женя. – Обнимать меня необязательно, я хорошо себя чувствую, и голова не болит. Все, что говорил Фир, я прекрасно понимала и…

– Ну и славно, – перебил Тарвик, не собираясь ее выпускать. – Но пусть уж лучше встречные думают о моих нежных чувствах, тогда хоть не станут удивляться внезапно вспыхнувшему великодушию.

– Мне, наверное, лучше делать вид, что я не понимаю по-вашему?

– Лучше. Для Фира. Он же не сделал тебе ничего плохого? Пообедаешь со мной? Закажем два стандартных обеда… пока я не хочу выводить тебя за ворота. Я еще не придумал, что с тобой делать.

Женя промолчала. «Поживи у меня, дорогая» – это ему и в голову не пришло. Очень у него специфическая любовь. Ведь казалось бы, самый простой вариант – поселить у себя собственную же любовницу, а Жене деваться некуда, пришлось бы любить… Или он опасается? Да ну, вряд ли, ничего он о ней не знает и теперь уж никогда не узнает. А согласилась бы она жить у него? Разве что на уровне «куда деваться». И в постель бы исправно ложилась, а он бы начал ее постепенно за это презирать, потому что нравилась ему Женя с характером, а не бессловесная и покорная красотка.

Она давилась супом и мясом вместе со слезами, но главное, глаза оставались сухими, поддерживать беседу она могла. Информации у него по-прежнему было мало, от ордена остались жалкие ошметки, прячущиеся по углам, а по этим углам бегали ретивые оперативники из Гильдии или тайной полиции и производили классическую зачистку. Никаких сведений о связи ордена и «Стрелы» не было, и если даже за «Стрелой» и ее сотрудниками присматривали, то так профессионально, что никакому Тарвику Гану не засечь – ну что делать, девочка моя, магии нет вовсе…

В Комрайне все спокойно – и в столице, и в стране, население практически не заметило ликвидации еще одной тайной организации, ну это уж как водится, если государство не хочет, чтобы народ что-то знал, народ и не знает. Тем более что здесь диссидентство не в моде. Страна процветает, народ живет неплохо, хлеб вкупе со зрелищами имеет в достатке, а что еще надо для счастья? Недовольные, разумеется, есть, как не быть, только ведь единицы. А активных недовольных и того меньше. Уж поверь, страна не хуже России и даже не хуже Швеции какой-нибудь. Правозащитников нет, но суды большей частью вполне справедливы, потому что за ними приглядывает Гильдия. Что это такое, не спрашивай. Тоже… тайная организация в явной. Официально Гильдия магов просто объединяет людей, наделенных даром, и регламентирует их жизнь, а неофициально… в общем, «Стрела» отдыхает. Конфликтов с ней стоит избегать любым путем. Это совет на будущее. Правда, надо отдать должное, конфликт с отдельными магами никогда не означает проблем с Гильдией, проведут следствие и, если свой виноват, разберутся с ним без особой гуманности.

Женя смотрела в яркие коричневые глаза, слушала обалденный голос и думала, что влюбилась в этого мерзавца так безоглядно, что он даже не кажется ей мерзавцем. Что, поддаваясь его обаянию, она сама думает: работа есть работа, он просто эту работу выполняет со всем тщанием, и наплевать ему на то, что объект влюблен. Почему он умеет убедить ее, далеко не бесхарактерную и тем более не наивную, в том, что его поступок имеет кучу оправданий? Потому что старается сделать для нее хоть что-то здесь? Хельсинский синдром своего рода? Ах, наплевать, что ты меня сюда притащил, главное, что ты стараешься облегчить мне жизнь здесь, создаешь иллюзию заботы… Иллюзионист. Надо было отдать его Люське.

Он даже не оправдывался. Не считал себя виноватым. Или понимал, что оправдываться глупо. Или… Записали ей только язык, но не менталитет, и какой он тут, можно только гадать. Словно подслушав, Тарвик улыбнулся.

– Люди везде люди. Разные. И что удивительно, какие-то непреложные правила в твоем и моем мире чаще всего совпадают. Но есть и разница, конечно. Не диаметральная. Привыкнешь. Тем более что Фир тебе изрядно помог, я не ждал, что он на это пойдет. Ты сможешь понять и разнорабочего в порту, и тонкого интеллектуала. А я где-то посередке между обоими. Почему ты не спрашиваешь, хочу ли я забрать тебя к себе?