Над Черемошем - [54]
— Каков учитель, таковы и ученики, — отвечает Катерина и тоже смеется.
И вот гуцулки сидят в классе за партами. Перед ними раскрытые тетради, книги. На стенах плакаты по агротехнике, на столе пучки колосьев, кукурузные початки.
— Григорий Иванович, как же мне брать высокое обязательство?! — пожимая плечами, говорит Олена Побережник. — Откуда я знаю, какая придет весна или лето? А вдруг дождей не будет? А вдруг червяк нападет на кукурузу, да и съест все до последнего корешка?
— Ну, к чему, Олена, в добрый час о дурном вспоминать? Да пропади оно совсем! — поправляет Олену с соседней парты Ксеня Дзвиняч.
— А что мне, жалко его, что ли? Пусть себе пропадает, а только твердое слово я наперед не дам — не могу.
— Вы еще подумайте, Олена Романовна. А у вас какое обязательство по кукурузе, Катерина Юстиновна?
Девушка зарделась и доверчиво, с глубоким волнением посмотрела на агронома.
— Если плохая погода, то тридцать; если получше, то сорок; если хорошая — пятьдесят. А какая будет погода, Григорий Иванович?
— Хорошая, Катерина Юстиновна.
— Записывайте, Григорий Иванович, шестьдесят, как и Ксении Петровне.
— Ты, девчонка, спятила? — не выдержала Олена. — Кто ж наперед угадает, какая будет погода? Что, Григорий-то Иванович с богом на одном облаке сидел?
— Так, по-вашему, Григорий Иванович так себе, зря проходил в институте высокие науки? Такое говорите про товарища агронома — это просто… ой, ну, до того не то, что прямо ох!
— Ну, Григорий Иванович, хоть и не верю, что может столько уродиться на гуцульском поле, влепите там и мне целых двадцать и пять! — в сердцах выпалила Олена Побережник. — Не видать мне теперь покоя все лето!..
Гуцулки выходят из класса. К Дзвиняч, размахивая конвертом, подбежала дочка.
— Мамочка, вам письмо!
— От кого, Калинка?
— Угадайте!.. От Марии Васильевны, из России.
— Не забыла Мария Васильевна! — Ксеня прижала письмо к груди.
— Прочитайте, мамочка, а то я больше выдержать не могу.
— Девушки, завтра — не забудьте — золу собираем, — обращается Дзвиняч к своему звену.
— Не забудем, Ксения Петровна. Еще до завтрака заедем за вами.
Девушки с разговорами и песнями расходятся по голубым улицам села. Ксеня Дзвиняч, обняв дочку, медленно идет домой, и сменяющиеся мысли меняют по-девичьи непосредственное выражение лица ее.
По дороге, почему-то часто оглядываясь, шагают Настечка и Катерина.
От поникшей, занесенной снегом вербы отделился Иван Микитей.
— Настечка!
Девушка остановилась.
— Это ты, Иван?
— Кто же еще может так усердно подпирать дерево! — удивляется Катерина. — Не будь твоего Ивана, оно давно уж упало бы на дорогу.
— Надо же, Катеринка, следить за озеленением села. О том и агрономы говорят, — добродушно улыбается Иван, не сводя глаз со своей любушки.
— Я, пожалуй, отстану от вас! — Катерина стала как вкопанная посреди улицы.
Иван и Настечка пошли вперед, а Катерина оглянулась, вздохнула, потом прошла было еще несколько шагов и снова оглянулась. Но нигде не видно знакомой фигуры. Только из боковой улочки выходят Лесь и Олена Побережники. Катеринка прижалась к придорожному осокорю, и ей слышно каждое слово Олены.
— Упиралась, упиралась я, а эта дерзкая девчонка, которая с товарища агронома глаз не спускает, возьми да и запишись на шестьдесят, — ну, тут уж я не выдержала: «Влепите, говорю, мне целых двадцать и пять, хоть и не верю, чтобы столько у нас уродилось…» Что ж ты на это скажешь?
— Скажу, что ты, Олена, настоящий элемент! — отрезал Лесь. — Тебе не звеньевой быть, а пугалом, да и то для одних желторотых воробьев!
Грянь посреди зимней улицы гром, он не так поразил бы Олену, как слова мужа. Она широко раскрыла рот, — но что будешь делать, когда у нее язык отнялся!
Сквозь белый яблоневый цвет облаков проглянул месяц, и оробевшие тени, рассеиваясь, унеслись вдаль. Вокруг замерцали бесчисленные искристые озера слежавшегося снега, над обледенелыми горами тихо покачиваются густые ветви созвездий.
Улица, по которой идет Василь Букачук, так живописна, что он не может не запеть:
И ему освещают дороженьку и месяц и ясная звезда.
— А на наших лесорубов ни днем, ни ночью угомону нет! — приветствует его Катерина, выходя из переулка.
— Ни днем, ни ночью! — соглашается Василь. — А ты, Катеринка, тоже себе угомону ищешь или уже от него домой бежишь?
— Сам угомонись! — с сердцем ответила девушка и оглянулась.
— Рад бы! — засмеялся парень. — Желаю тебе угомона молодого да чернобрового.
Вот и край села. И уже выбегает навстречу Мариечка. Тени лунной ночи не в силах скрыть ее волнение и улыбку.
— Мариечка!
— Василь!
— Ждала?
— Нет, не ждала, — Мариечка надула губы.
— Почему?
— Не нужен ты мне такой… такой противный!
— Неужто подурнел? Мать не нахвалится мною, а ты…
— Не верю, не верю. Сам ты собой не нахвалишься… Что так долго не приходил?
— Как же, не приходил! Ты вот лучше скажи: почему не ты, а дед Савва попал ко мне в объятья?
— Опять? — смеется Мариечка.
— Опять, — вздыхает Василь.
— И опять про жизнь разговаривали?
В книгу вошли два произведения выдающихся украинских советских писателей Юрия Яновского (1902–1954) и Михайла Стельмаха (1912–1983). Роман «Всадники» посвящен событиям гражданской войны на Украине. В удостоенном Ленинской премии романе «Кровь людская — не водица» отражены сложные жизненные процессы украинской деревни в 20-е годы.
Автобиографическая повесть М. Стельмаха «Гуси-лебеди летят» изображает нелегкое детство мальчика Миши, у которого даже сапог не было, чтобы ходить на улицу. Но это не мешало ему чувствовать радость жизни, замечать красоту природы, быть хорошим и милосердным, уважать крестьянский труд. С большой любовью вспоминает писатель своих родных — отца-мать, деда, бабушку. Вспоминает и своих земляков — дядю Себастьяна, девушку Марьяну, девчушку Любу. Именно от них он получил первые уроки человечности, понимание прекрасного, способность к мечте, любовь к юмору и пронес их через всю жизнь.Произведение наполнено лиризмом, местами достигает поэтичного звучания.
В романе «Четыре брода» показана украинская деревня в предвоенные годы, когда шел сложный и трудный процесс перестройки ее на социалистических началах. Потом в жизнь ворвется война, и будет она самым суровым испытанием для всего советского народа. И хотя еще бушует война, но видится ее неминуемый финал — братья-близнецы Гримичи, их отец Лаврин, Данило Бондаренко, Оксана, Сагайдак, весь народ, поднявшийся на священную борьбу с чужеземцами, сломит врагов.
Роман-хроника Михаила Стельмаха «Большая родня» повествует о больших социальных преобразованиях в жизни советского народа, о духовном росте советского человека — строителя нового социалистического общества. Роман передает ощущение масштабности событий сложного исторического периода — от завершения гражданской войны и до изгнания фашистских захватчиков с советской земли. Философские раздумья и романтическая окрыленностъ героя, живописные картины быта и пейзажи, написанные с тонким чувством природы, с любовью к родной земле, раскрывают глубокий идейно-художественный замысел писателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Много десятилетий прошло после Великой Отечественной войны… Но никогда не заживут раны в сердцах и душах участников жестокой битвы за право жить, любить, надеяться и верить, в памяти тех, кто стал наследником Великой Победы. Мы преклоняемся перед мужеством людей, прошедших через то страшное пекло. И мы благодарим тех, кто несет в будущее правдивую память о подвиге наших предков.Закончив 1961 году роман «Большая родня», Михаил Стельмах продолжает разрабатывать тему народа и величия его духа, тему бессмертия народной правды, что побеждает и в войне, и в послевоенной тяжелой жизни.В романе «Правда и кривда» рассказывается о жизни украинского села в последние годы войны и в первое послевоенное лето.Автор показывает также богатырскую устойчивость и выдержку воинов на фоне адских испытаний: «Огонь был таким, что в воздухе снаряды встречались со снарядами, мины с минами, гранаты с гранатами».
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы и изучения животного мира. Этот скромный человек и замечательный ученый, почти всю свою сознательную жизнь проведший в тайге, оставил заметный след в истории зоологии прежде всего как исследователь Дальнего Востока. О том особом интересе к тигру, который владел Л. Г. Каплановым, хорошо рассказано в настоящей повести.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».
Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.