Начинается ночь - [58]

Автомобиль поднимается на холм, с которого открывается вид на дом Поттеров. Поттеры богаты даже по гринвичским меркам, но не супербогаты. У них нет личного самолета, нет пяти домов. Поэтому — хотя их особняк тоже стоит в некотором отдалении от дороги — уже с улицы видно больше половины его северного фасада.

Это не дом Гэтсби, это дом Дэйзи Бьюкенен, зеленый огонек на причале. Существует или нет у Фицджеральда описание дома Дейзи, Питер не помнит, но очевидно, что он не мог быть громадой с башенками, увитыми плющом, как у Гэтсби. Дело ли тут в Фицджеральде или просто в игре Питерова воображения, но ему почему-то кажется, что тот особняк, который Том купил Дейзи, должен быть немного похож на поттеровский. Этот дом наверняка бы пришелся по вкусу Натаниэлю Готорну. Конечно, он большой, но все-таки не псевдозамок или угрюмый дворец из известняка (вспомните эти напыщенные чудища в Ньюпорте); это просто вместительный дом с тремя верандами, каким-то загадочным образом умудряющийся выглядеть так, словно он строился много лет, разрастаясь по частям, между тем как на самом деле его возвели сразу целиком в середине двадцатых. Уверенно и вместе с тем легко покоясь (все эти переплеты окон, широкие материнские крылья венчающих карнизов) на миниатюрном островке идеально ухоженной травы, он больше всего похож на какой-нибудь санаторий вроде того, куда направили Бетт Дэвис в "Мрачной победе" или "Вперед, путешественник", — архитипическое убежище для миллионеров с расшалившимися нервами, идеальную лечебницу того типа, каких сегодня, конечно, не найти, а возможно, не было уже и тогда, когда снимался этот фильм с Бетт Дэвис. Да и вообще, существовали ли когда-нибудь в реальности такие альпийские клиники, как в "Волшебной горе"? (Вот, наверное, откуда возник сейчас у Питера этот образ санатория.)

И можно не сомневаться, что та клиника, в которую бы отправили Миззи для нового курса лечения, выглядела бы иначе: коричневая напольная плитка, обшарпанные стулья в пятнах… Питер очень хорошо все это себе представляет. Неудивительно, что желающих туда попасть немного.

Гас паркуется и, да, слава богу, вот — пикап Тайлера. Идя с Миззи к дому (Гас распахнул дверцы машины и растворился в некоем незримом Гасовом пространстве), Питер заглядывает в заднее окно пикапа — да, внутри лежит огромный сверток, о, хоть бы это был отвергнутый Крим. Как было бы замечательно, если бы Тайлер с Бранчем устанавливали сейчас Гроффа.

Входную дверь открывает Свенка. Ей слегка за тридцать; широкое, всегда как будто немного удивленное лицо; впечатление, что ее кожа слишком туго натянута — не хирургически — скорее тут что-то вроде проклятия, ведьминского бормотания над детской кроваткой (пусть ребенок окажется слишком большим для своей кожи). Будь это английское поместье девятнадцатого века, на которое царство Поттеров пытается быть похожим, Свенка звалась бы домоправительницей или экономкой, но это Америка двадцать первого века и она называется как? Консьержка? Менеджер по хозяйственной части? Как бы то ни было, она "ведет" дом и присматривает за обслуживающим персоналом — семь человек летом и трое — в остальное время, умеет отправить правильные цветы в Дарфур и организовать вертолет в город в течение двадцати минут поеле того, как ее об этом попросят. У нее есть МВА[19], и она совсем неплохо зарабатывает у Поттеров. Однажды она призналась Питеру, что должность консультанта по вопросам управления не по ней (вечно эти аэропорты, отели, никакой жизни). Свою нынешнюю работу она вовсе не считает менее почетной, но поскольку для Поттеров "их штат — их семья", поскольку они приветствуют браки с "чудесными местными девочками", для нее вполне естественно (или, во всяком случае, ей не остается ничего другого, кроме как отнестись к этому именно так) открыть дверь, если она оказывается к ней ближе всех, когда приходят гости. В других таких домах Свенки, Иваны и Гриши (обычно это хорошо образованные выходцы из Восточной Европы) никогда не снисходят до того, чтобы открывать входную дверь. Это делает горничная.

— Здрасьте, Питер, — говорит она, улыбаясь ему той особенной улыбкой, которую в начале их знакомства Питер ошибочно принимал за плотоядную, тогда как на самом деле это была улыбка "члена клуба", потому что хотя Питера приглашают на ужины и на станции его встречает Гас, на самом деле он точно такой же обслуживающий персонал, как и она.

— Привет, Свенка. Итан.

— Здрасьте, Итан. Пожалуйста, заходите.

Прихожая дома Поттеров, как и все остальное, — идеальная имитация самой себя. Первое, на что натыкается ваш взгляд — это низкий китайский шкафчик из черного лакированного дерева. Питер не большой знаток китайских древностей, но и без специальной подготовки ясно, что это старинная вещь эпохи какой-нибудь уважаемой династии. И стоит она дай боже. На шкафчике — пара коренастых французских канделябров (бронзовых или латунных) начала двадцатого века, запатинированных до глубокого темно-коричневого тона, и розвилльская керамическая ваза без орнамента цвета густых сливок, в которой всегда стоят цветы из здешнего сада — сегодня охапка белых роз. Таков, заявленный с самого начала, стиль дома: эклектичный, но при этом начисто лишенный случайных элементов, дорогой, но без кричащей пестроты (никакого золота). Его прозрачная красота, возможно, очарует вас и в том случае, если вы вовсе не разбираетесь в мебели и изобразительном искусстве, а ценителей — просто ослепит.