Начало - [98]

Лютер внимательно смотрит на них. Его разбирает предательский, извращенный соблазн: а если сейчас взять и сунуть туда, через сетку, руку? Просто так, из любопытства — поглядеть, что они с ней сделают.

Он разворачивается и идет к выходу.

У торца гаража, в квадрате света дожидается Роуз Теллер. Лютер, не замедляя шага, проходит мимо.

— Дайте знать, — бросает он на ходу, — если кто-нибудь что-нибудь найдет.

Он прокладывает себе путь через скопившуюся толпу зевак и корреспондентов. Оглядевшись, находит Хоуи. Та торопливо хлебает кофе вместе с бригадой медиков и парой полисменов в форме.

Лютер, учтиво извинившись, за локоток отводит ее в сторону.

— Как там? — интересуется она.

— Изабель, — смотрит ей в глаза Лютер. — Я тебе сейчас даю выбор.

— Не поняла?

— Мэдсен понимает, что мы уже дышим ему в затылок, — говорит Лютер. — А потому дело принимает малоприятный оборот.

— Еще неприятней, чем раньше?

— Да.

— Шеф, я вас все-таки не вполне понимаю.

— Если ты отправишься со мной, — говорит он, — это может иметь для тебя последствия. Если останешься здесь, ничего этого не будет. Тебе решать. Но если ты решаешься, то мы влезаем в это оба. И будет то, чему суждено быть. Так вот: ты со мной?

Хоуи колеблется, но лишь секунду. Кинув себе под ноги стаканчик с недопитым кофе, она почти бежит вслед за Лютером к машине.

Генри везет Мию в какое-то тихое место: там одни деревья и не слышно шума транспорта. Мягко прошуршав шинами по листве, он ставит машину у обочины.

Генри снова вдавливает девочку в пространство перед пассажирским сиденьем. Наклонясь, достает из бардачка блокнот, в котором лихорадочно что-то строчит. Зачеркивает, снова пишет, уже более спокойно.

— Сядь, — говорит он наконец.

Мия смотрит на него снизу вверх сквозь пряди волос; ее бьет дрожь.

— Сядь сюда, — указывает он. — Рядом.

Мия присаживается на сиденье. Генри кладет ей на колени блокнот и включает в салоне свет.

— Ты можешь это прочесть? — спрашивает он. — Мой почерк разберешь?

Мия кивает.

— Молодец, — одобряет он. — Так вот, слушай. Мы кое-кого разыграем, понятно?

Мия кивает.

— Вроде как шутка такая. То, что ты сейчас должна сказать, на самом деле неправда. Но если ты этого не сделаешь как нужно, мне придется наказать тебя, поняла? Не хочется, но придется.

Мия, шмыгнув носом, кивает.

— Вот и здорово, — говорит он. — Готова?

Она опять кивает. Генри вынимает мобильный телефон. Мия видит, что это айфон ее папы. Она знает, что на нем куча фотографий — ее, брата, мамы. Отец постоянно смущал Мию тем, что показывал эти фотографии всем подряд.

Генри по памяти набирает номер и прикладывает трубку к уху Мии.

Слышатся гудки, затем приятный голос говорит:

— Алло?

Мия косится на своего мучителя, и тот ей кивает.

— Меня зовут Мия Далтон, — читает она по бумажке. Перед следующей строчкой она запинается, голос у нее дрожит. Но дядька вроде не злится. Наоборот, чем сильнее ее страх, тем больше это ему, похоже, нравится.

Глава 27

Хоуи останавливает машину вблизи многоэтажного скворечника Милтон; глушит мотор.

— Так нормально, шеф? Вы в порядке?

— Нормально, в порядке. А что?

— Да вид у вас не ахти.

— Когда найдем Мию Далтон, — обещает он, — залягу в постель на неделю.

— И я с вами, — добавляет Хоуи и тут же краснеет до корней волос. Она рыжая, поэтому это очень заметно. — В том смысле, что…

— Твой смысл мне понятен, — отзывается Лютер. — Жди здесь. Приглядывай тут за всем.

Хоуи смотрит, как он вальяжной, франтоватой походкой направляется к мрачно-серым колоннам. Что это, внешняя компенсация внутренней неуверенности? Чем расшатанней нервы у человека, тем тверже у него походка.

Лютер проходит безлюдную, запущенную детскую площадку. Никто здесь не играет. Лишь тощая собака самозабвенно трусит кругами по битому стеклу и некогда яркой, а теперь вконец растрескавшейся мозаике.

По пути он сухо кивает стайке шпаны в капюшонах, вороньем обсевшей остов вделанной в асфальт карусели. Затем, привычно нагнув голову, Лютер входит в сумрак подъезда и, перешагивая через три ступеньки, поднимается наверх. Ну и вонища же здесь!

К тому моменту как Лютер начинает стучаться в квартиру Стива Биксби, он уже весь покрыт испариной и не на шутку взвинчен.

— Стив, — зовет он через дверь, — это детектив Лютер! Открывай!

Ответа нет.

Он лупит в дверь так, что та трясется всеми своими засовами и замками. Не достучавшись, Лютер делает шаг назад, отирая ладонью рот и прикидывая, не наддать ли еще и плечом.

В эту секунду приотворяется дверь соседней квартиры. Оттуда недобро выглядывает женщина, скорее даже девушка, с бледным одутловатым лицом, в спортивном костюме. Лютер вспоминает, что примерно в такой обстановке он когда-то впервые увидел свою бабушку которой тогда было тридцать четыре года.

— Чего стучите? — угрюмо спрашивает она.

Лютер кивает головой на дверь Биксби:

— Сосед ваш дома?

— Я говорю вам, ребенка разбудите.

— А не подскажете, куда он мог уйти?

— Я вам что, Ури Геллер?

— Вы, наверное, о нем мало знаете? — цинично спрашивает Лютер. — Об этом типе, что живет рядом с вашей дверью и вашими детьми?

Такого испытания для Биксби, который стоит с той стороны и подслушивает, оказывается вполне достаточно.