Набережная - [16]

Люба. Последнее мое кафе будет… Григорий Маркович не одобряет, он больше по чаю.

Тетя Зина. Пошли?

Люба. Девочки на проводы звали, ждут. Нельзя.

Тетя Зина. Проводишь — и приходи, я поздно в несезон ложусь. Смотри, мы с Люськой ждать будем.

Люба. Ладно, приду.

Тетя Зина ушла.

Люба одна на набережной, если не считать «Эспаньолы». Люба подошла к ней, провела рукой по дереву обшивки, прошлась вдоль всего борта, словно бы прощаясь.

Пауза.

Потом Люба повернулась, медленно пошла с набережной. С другой стороны, от парка, на набережную вышла Люська.

Люба услышала ее шаги, обернулась. Люська, не замечая ее, подошла поближе к «Эспаньоле», смотрит на нее с нетерпеливой надеждой.

Люба напряженно следит за Люськой.

И то ли ветер неожиданно поднялся, то ли солнце стало садиться в море среди бегущих по небу низко и торопливо облаков. Но в этот миг — и в том ни у кого не должно быть сомнений! — «Эспаньола», снявшись с якорей, медленно и плавно уходит от берега вдаль, за горизонт.

Люба улыбнулась чему-то в себе, махнула на прощание рукой и ушла с набережной.

А Люська с напряженным и серьезным лицом смотрит вслед уходящей в море «Эспаньолы».

Занавес.

^{СД № 4, 1983.}