На заре цивилизации. Африка в древнейшем мире - [73]
Традиционные культурные растения в Центральной Нигерии — просо и гвинейское сорго. Большое значение в хозяйстве жителей плато и гор имеет сбор некоторых дикорастущих плодов, например так называемых саранчовых бобов дорова. Можно только гадать, какие из этих растений культивировались в период нок.
В ритуалах нынешних обитателей Центральной, Восточной и Южной Нигерии и сопредельных стран важную роль играют мастера-барабанщики, являющиеся хранителями священных общинных барабанов и знатоками «языка барабанов», а также кузнецы и другие ремесленники.
Весьма архаичными чертами отличается организация добычи железной руды — латерита у одного из малых этносов плато Баучи — тулаи. Как и многие другие народы Африки, они производят плавку руды в строжайшей изоляции от женщин, которые, по их мнению, могут «сглазить» плавку и испортить металл. Тулаи совершали походы за многие десятки километров к местам добычи руды, причем двигались большими вооруженными группами, в строгом порядке, верхом на конях (последняя черта, разумеется, средневековое «нововведение»). Тулаи говорили, что руду они плавили вблизи места добычи.
Явные следы древних обычаев носит национальный костюм автохтонных этносов Центральной Нигерии. Одежда мужчин состоит из набедренной повязки и накидки из звериных или козьих шкур, скрепленных металлическими фибулами. Подобно египтянам до династического периода и древнейшему населению южного Крита, рукуба, достигнув возмужалости, носят плетеный футляр для фаллоса. Женщины и девушки надевают только узкий кожаный пояс стыдливости, к которому в некоторых общинах прикрепляют спереди и сзади пучки листьев, а в других и этого не делают.
Большинство этнических групп плато Баучи и соседних районов сохранили более или менее четкую родовую организацию. У них преобладает отцовский счет родства и наследования, но у некоторых групп, в частности гуре и коно, населяющих горы Лере и Кауру, сохранился магрилинейный (по линии матери) счет родства, у других (срубу и др.) — билатериальный (по матери и отцу). Островки матринитета обнаружены кое-где в Центральном Камеруне (часть тикаров), Западном Судане (сереры и др.); судя по местным традициям и различным пережиткам, некогда они были распространены значительно шире, почти по всей Западной и Центральной Африке. До сих пор ряд крупных народов Западного Судана придерживается билатериального счета родства, который характерен также для многих народов южной половины Западной Африки и доброй половины народов банту. Однако среди фигурок нок преобладают явно мужские изображения, скульптуры предков-отцов, а не матерей, и этот аргумент должен обязательно учитываться при определении относительной древности патриархата в Центральной Нигерии.
Весьма архаичная черта родового строя народов плато Баучи и некоторых соседних этносов до Северного Камеруна включительно — деление на две экзогамные фратрии. В частности, оно сохранилось у рукуба, кагоро, фали и др. Восходит ли оно ко времени культуры нок?
Другую загадку древней Нигерии представляет собой появление народов чадской языковой группы, которые в отдаленном прошлом были соседями берберов и обитали где-то в Сахаре, а затем переместились в Центральный Судан. Здесь они создали высокие средневековые культуры хауса и сао (котоко) непосредственно к северу и северо-востоку от древней культуры нок. Как давно чадские народы переселились в район своего нынешнего обитания (от центральных районов Республики Нигер до восточных районов Республики Чад)?
Говоря о загадках культуры нок, советский ученый А. Д. Дридзо пишет: «Ни на один из этих вопросов ответить пока невозможно, даже в самой общей форме. И любая попытка сделать шаг в этом направлении неизменно окажется связанной с вопросом о гарамантах…»[61]
Всякие попытки объяснить феномен культуры нок неизбежно приводят к поискам ее связей с древней цивилизацией Гарамы.
Гарама
В 1,5 тыс. км севернее ареала распространения культуры нок находились владения гарамантов — ближайшего к ней цивилизованного народа того времени.
Столица гарамантов располагалась в городе-оазисе Гарама (Джерма). Своеобразная цивилизация гарамантов сложилась в контакте с древними цивилизациями Средиземноморья. Отсюда гараманты получили домашних животных: коз, овец, крупный рогатый скот Южной Европы, лошадей. По-видимому, из Средиземноморья пришли в Гараму плужное земледелие, колесницы и своеобразные подземные водопроводы — фоггары, похожие на «клоаки» этрусков, но еще более на кяризы Ирана и Туркмении. Большую роль в хозяйстве гарамантов играла финиковая пальма: рощи пальм орошались фоггарами.
Геродот, пользуясь сведениями Эвгамона Киренского и Гекатея Милетского, описывает гарамантов VI в. как искусных земледельцев. Оазис Гарамы, по Геродоту, представлял собой «соляной холм с источником и множеством плодоносных финиковых пальм, как и в других оазисах. Там обитают… гараманты (весьма многочисленное племя). Они насыпают на соль землю и потом засевают ее злаками». Как показывают наскальные изображения Феццана, гараманты усердно занимались и скотоводством: разводили крупный и мелкий рогатый скот, а также лошадей, которых запрягали в колесницы. Гарамантские колесницы, запряженные четверками коней (квадриги), упоминает также Геродот. Наскальные изображения колесниц вообще характерны для Сахары так называемого гарамантского периода, причем в Феццане они принадлежат гарамантам, в Мавритании и на западе Алжирской Сахары — гетулам; в районе Тассили-н'Аджер, на границе Гетулии, Гарамы и сахарской «Эфиопии», этнополитическая принадлежность колесниц неясна. Овцеводство играло в этот период настолько большую роль на северных границах Гарамантского царства, что Геродот приводит речение пифии, которая в середине VII в. назвала Ливию «кормящей агнцев» или «обильной овцами». В III в. поэт Аполлоний Родосский изображал прародителей гарамантов и насамонов в виде пастухов овец:
Аксумское царство занимает почетное место в истории Африки. Оно является четвертым по времени, после Напаты, Мероэ и древнейшего Эфиопского царства, государством Тропической Африки. Еще в V–IV вв. до н. э. в Северной Эфиопии существовало государственное объединение, подчинившее себе сабейские колонии. Возможно, оно не было единственным. Кроме того, колонии сабейских мукаррибов и греко-египетских Птолемеев представляли собой гнезда иностранной государственности; они исчезли задолго до появления во II в. н. э. Аксумского царства.
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Настоящая книга охватывает три основных периода из боевой деятельности красных Таманских частей в годы гражданской войны: замечательный 500-километровый переход в 1918 г. на соединение с Красной армией, бои зимой 1919–1920 гг. под Царицыном (ныне Сталинград) и в районе ст. Тихорецкой и, наконец, участие в героической операции в тылу белых десантных войск Улагая в августе 1920 г. на Кубани. Наибольшее внимание уделяется первому периоду. Десятки тысяч рабочих, матросов, красноармейцев, трудящихся крестьян и казаков, женщин, раненых и детей, борясь с суровой горной природой, голодом и тифом, шли, пробиваясь на протяжении 500 км через вражеское окружение.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Работа посвящена одной из актуальных тем для отечественной исторической науки — Второй пандемии чумы («Черной смерти») на территории Золотой Орды и прилегающих регионов, в ней представлены достижения зарубежных и отечественных исследователей по данной тематике. В работе последовательно освещаются наиболее крупные эпидемии конца XIII — первой половины XV вв. На основе арабо-мусульманских, персидских, латинских, русских, литовских и византийских источников показываются узловые моменты татарской и русской истории.
Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.