На взлетной полосе - [14]
— Нет, так мы ни о чем не договоримся, — Артур встал, прошел по комнате. — Недоделки мелкие, стоит ли об этом. Подчистим, поправим, не стрелять же вам из этой теплотрассы. Главное, чтоб люди не мерзли. А работа сделана, надо оформить. Мы, Алексей Степанович, не правы…
Он говорил долго. Слова сплетались упругими кольцами, звучали ровно, отчетливо, но обычной уверенности Кис не чувствовал в голосе друга. Это было поражение. Артур лишь выравнивал линию фронта.
Старик перелистывал наряды, близоруко прищурясь, разглядывал цифры. Артур остановился возле него, потянул из кармана авторучку.
— Погоди, — сказал Алексей Степанович, покачал головой. Потом сложил бумаги в стопку. — Завтра поговорим. А бутылку Николаю отнеси. Из бригадных, поди, потратился. Може, пригодится еще…
Из дома вышли молча. Возле калитки прораб остановился, еле заметная улыбка мелькнула на лице.
— Заходите почаще. Не забывайте старика.
Артур не удержался, подхватил в тон.
— Спасибо за угощение. Очень приятно было.
На раскисшей дороге блестели лужи, в них плавали отражения редких облаков. В домах еще не спали, за окнами угадывалось движение, голоса, бормотание включенных телевизоров. Тянуло теплым дымком, запахом земли и мокрой хвои. Тишина. Покой. Кис вспомнил тот вечер…
Они сидели на стареньком диванчике в ее комнате. И все было, как раньше, как год или два назад, ковер на стене с выцветшим рисунком, сервант со сломанным замком в правой дверце, но Кис понял, что прежняя неопределенность в их отношениях кончилась, и это неожиданно встревожило его.
Лена осторожно гладила его по щеке, ее рука едва касалась кожи, словно успокаивала, как маленького мальчика.
— Наташа в пятницу пылесос купила. Такая хозяйственная вдруг стала, вот уж от кого не ожидала… Все в квартиру тащит.
— А ты? — тихо спросил Кис.
— Не знаю. И квартиры нет.
— Да, я забыл.
— Можно у нас жить. Я спрашивала у отца. Он с мамой не против, места хватит.
Кис поднялся с дивана, встал.
— Что с тобой?
— Пойду покурю. В горле першит.
В коридоре он долго смотрел на гудящий счетчик. Красная метка на диске появлялась и пропадала, наверху слышались чьи-то голоса и звуки шагов. Кис курил и вспоминал свой кубрик на СРТ, хлопанье волн за тонкой перегородкой…
С того вечера прошел почти год. Кис давно работал, по вечерам в институте пропадал, задания, зачеты, экзамены, дни летели незаметно. И только весной, когда по блеклому сухопутному небу, совсем как в Атлантике, поплыли белые облака, ему снова стало не по себе.
— Ты что маешься? — спросила его Лена однажды утром.
— В море тянет. Путина сейчас.
— Что-нибудь придумаем, — сказала она.
Лена познакомила его с Артуром. Кис сдал экзамены, быстренько оформил отпуск и через несколько дней улетел с бригадой на север…
В общежитие возвращались поздно. Артур молчал, лишь покусывал губы, хмыкал неопределенно. На крыльце он взял Киса за пуговицу.
— Мы однажды два вагона стекла отгрузили малой скоростью. Угостить пришлось, постараться, само собой. Так это же стекло, фондированное… А сегодня я ничего не понял.
— А он прав, Артур. Приехало много нас, а тактика одна: бутыль на стол и вроде как друзья сразу. — Кис помолчал. — Может, не умеем по-другому?
— Мы умеем все. Что с бутылкой делать?
— Забрось в чей-нибудь огород. Все равно никто не поверит, что обратно принесли.
Артур улыбнулся, покачал головой.
— Нетипичный случай, Кис. В каждом правиле есть исключения. Мы этого не учли. Надо — к главному инженеру.
— Я не пойду. Все. Хватит!
— Ерунда. Просто у тебя настроение такое.
Легкий туман поднимался над темной водой реки. Покачивались тусклые светляки бакенов, в домах гасли огни. Лишь у причала, словно спросонья, постукивал слабенький движок моторки.
На взлетной полосе
Самолет снова куда-то повезли. Его потряхивало на неровностях, в иллюминаторе все ползла серая бетонка.
Он так устал, что задремал даже, едва добравшись до кресла. Все позади теперь, дни неопределенности, тревоги кончились, и жизнь продолжались.
Началось все с телеграммы, всего несколько слов: состояние тяжелое, приезжайте срочно, главный врач. Ее принесли днем, но дома никого не было. Свиридов прочитал только вечером, когда возвратился с работы…
Теперь отец был рядом, это успокаивало Свиридова, о том, что дома его ждет — старался не думать. Встретят, помогут, довезут…
В этот город летел он таким же ясным днем. Уже по-южному светило солнце и плыли легкие облака. Сойдя на трап, Свиридов растерялся, увидев себя со стороны в черном меховом пальто, в черной шапке, а под ногами радужно блестели лужи. После махнул рукой и побежал к автобусу.
Сел у окна. Автобус тронулся, не спеша покатил по мокрой дороге. Пассажиры сидели притихшие, слишком быстро перенес их Аэрофлот из февральских метелей сюда, и рассматривали громоздящиеся со всех сторон горы. За спиной Свиридова кто-то вполголоса называл вершины, отсюда и Эльбрус видно, только в ясную погоду, а вот здесь руду нашли, но ему были безразличны все местные достопримечательности. Автобус часто останавливался, влезали какие-то тетки с узлами, бидонами, Свиридов только крепче стискивал зубы, чтобы не заорать.
В популярной общедоступной форме рассмотрен сложный путь алмаза от момента его находки до получения из него бриллианта. Прослежена судьба наиболее известных древних алмазов из Индии, Бразилии, современных крупных алмазов. Освещена история открытия некоторых месторождений алмазов, рассказано об основных методах добычи и сортировки алмазов с древности до наших дней. Охарактеризована структура мирового алмазного рынка. Изложена история развития способов ювелирной обработки алмазов, рассмотрены различные имитации и подделки алмазов и способы их распознавания.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Очередная книга издательского цикла сборников, знакомящих читателей с творчеством молодых прозаиков.
Новая книга издательского цикла сборников, включающих произведения начинающих.
Оренбуржец Владимир Шабанов и Сергей Поляков из Верхнего Уфалея — молодые южноуральские прозаики — рассказывают о жизни, труде и духовных поисках нашего современника.
Очередная книга издательского цикла, знакомящая читателей с творчеством молодых прозаиков.