На степной границе. Оборона «крымской украины» Русского государства в первой половине XVI столетия - [42]

.

Вообще следует отметить, что «казанские дела» правительство Ирана IV решало в тесной связи с «делами крымскими», постоянно учитывая опасность со стороны крымского хана. Именно необходимостью в первую очередь сокрушить Казанское ханство определялся оборонительный характер военных действий на «крымской украине» во второй половине 40-х годов XVI в.

Очень интересен в этом отношении соборный «приговор» о «казанском походе» летом 1552 г. Этот приговор связывал воедино казанские и крымские дела: «Приговор царя и великого князя, как ему идти на свое дело и на земское к Казани и как ему дело свое беречь от своего недруга, от крымского царя». Иван IV должен был в Коломне «с людьми собираться и ждать из Крыма вестей», и лишь после того, как «будут про царя крымского полные вести, что ему на великого князя украины не быть», то «идти на свое дело к Казани часа того». Больше того, по свидетельству летописца, из-за опасности крымского похода вообще стоял вопрос о возможности личного участия цари в походе на Казань: «В совете же было много различных слов, чтобы государю не самому быть, но послать воевод, многие потому что были государю в то время недруги, крымский хан и ногаи»[226]. Опасения московского правительства были вполне обоснованными: в Коломну начали поступать известия о подготовке крымского похода. «Тут приехал Айдар Волжин, а сказывает, что идут многие люди крымские, а ждут их на Рязань и к Коломне, а иные украины государевы проходят. А того не ведают, царь или царевич». Затем эти сведения подтвердил «станичник Васька Александров», который рассказал, что «многие люди приближаются к Рязани, а иные украины многие проходят». Крымские татары, таким образом, направлялись прямо к Оке, не отвлекаясь для разграбления «украины». Однако точное место, куда следовало крымское войско, было еще неизвестно. Великий князь Иван IV ждал «прямых вестей» в Коломне.

21 июня «пригнал к государю гонец с Тулы». Он сообщил, что «пришли крымские люди на Тульские места к городу к Туле, а чают, царевич и не со многими людьми». По таким «вестям» выдвигать основные силы было преждевременно, и великий князь ограничился посылкой в Тулу нескольких воевод с наказом «наперед себя посылать доведываться, многие ли люди». Впрочем, первые «вести» вскоре подтвердились. Той же ночью из Тулы «пригнал» еще один гонец. Он сообщил, что «пришли немногие люди, семь тысяч, воевав, да поворотили из земли».

22 июня «пригнал с Тулы гонец от князя Григория Темкина, что сам царь пришел и приступает к Туле, и иные многие люди воюют, а наряд с ними многий и многие янычары турецкие». Обстановка окончательно прояснилась: крымский хан Девлет-Гирей направлял удар на Тулу; следом за передовым семитысячным отрядом крымского войска к городу подступили основные силы с осадной артиллерией. В стремлении хана прежде всего взять Тулу не было ничего удивительного. Тульская крепость являлась центром оборонительной линии Русского государства южнее реки Оки. От Тулы вел прямой путь «к берегу».

Дальнейшие события показали явное стремление Ивана IV к активным действиям, к «прямому бою» с крымским ханом. «Большого полка воевода Иван Федорович Мстиславский и левой руки воеводы» получили приказ «реку Оку перевозиться», а сам великий князь с «царским полком» двинулся к Кашире, откуда начинался прямой путь к Туле. С ним находились «бояре его, и жильцы, и выборные дети боярские, а в полках новгородские люди». Под Каширой были заранее приготовлены «перевозы на Оке», а воевода «Мстиславский с товарищами уже перевезлися через реку», чтобы прикрыть переправу главных сил.

В Кашире великому князю стали известны подробности боев под Тулой. «Июня в 22 день, в среду, на первом часу дня (около 4 часов утра по современному счету времени. — В. К.) пришел царь к городу к Туле со всеми людьми и с нарядом да приступал день весь и из пушек бил по городу, и огненными ядрами и стрелами стрелял на город. И во многих местах в городе дворы загорелись, и в ту пору царь велел янычарам турецкого султана приступать многим людям. Воевода же великого князя Григорий Иванович Темкин и немногие люди с ним, потому что хан безвестно пришел к Туле», все же сумели отбить штурм. Горожане огонь в городе погасили и «с нечестивыми бились, и от города отбили».

Утром 23 июня крымский хан хотел повторить штурм. «Видя людей немногих в городе, велел к городу приступать с пушками и с пищалями». Но русские полки, спешившие на помощь осажденной Туле, были уже близко. Защитники города, «увидев с городских стен пыль великую, восходящую до неба, от великого князя людей», предприняли смелую вылазку. «Вышли из города не только воеводы и воины, но и все мужчины и женщины, восприемшие мужскую храбрость, и младые дети, и многих татар под городом побили и царского шурина убили князя Камбирдея, и наряд пушечный, ядра, стрелы и зелье многое, на разоренье градное привезенное, взяли православные». К тому же хан уже получил известие, что «царь православный приближается». И «Девлет-Гирей крымский побежал от города с великим срамом, а городу не успел ничего, и на поле побежал, потому что было близко поле от города Тулы».