На семи холмах. Очерки культуры древнего Рима - [107]
До конца дней Овидий мечтал вернуться на родину. Он перед смертью просил перевезти его прах в Рим. Но завещание это не было выполнено. В то время когда в Риме все возрастала слава великого поэта, могила его сравнялась с землей в бескрайних просторах Скифии.
Рассказ старого цыгана
В последней книге стихов «Понтийские послания» Овидий рисует образ старого гета>[56]. В уста старика варвара он вкладывает прекрасную легенду о верной дружбе двух мифических героев — Ореста и Пилада.
Пушкин высоко ценил последние книги Овидия — «Скорбные элегии» и «Понтийские послания». Он считал, что эти произведения выше всех прочих сочинений Овидия, кроме «Метаморфоз». Пушкин писал:
«Сколько яркости в описании чуждого климата и чуждой земли! Сколько живости в подробностях! И какая грусть о Риме! Какие трогательные жалобы!»
Пушкин перечитывал «Понтийские послания» на юге, где начал работать над поэмой «Цыганы». Рассказ старого гета в элегиях Овидия навеял Пушкину мысль включить в поэму «Цыганы» рассказ старого цыгана о самом Овидии. Перед нами изгнанник, ссыльный поэт. Рядом с образом молодого, сильного, энергичного Алеко возникает древний образ Овидия, дряхлого старика, удрученного невзгодами, лишениями, тоской по родине. Но этот старик поет дивные песни, он излучает ласку и добро, этот римский аристократ находит общий язык с варварами, простыми и дикими жителями Скифии. Все это подчеркивает жестокость, эгоизм, бесполезность жизни Алеко, который не может жить вместе с простыми людьми.
Старый цыган рассказывает:
Хотя старик позабыл «мудреное прозванье» поэта, Алеко сразу догадался, что речь идет об Овидии. Выслушав рассказ старого цыгана, Алеко воскликнул:
Пушкин вопрошает Овидия: в чем слава поэта? И сам отвечает на этот вопрос. Слава — не в хвалебных гимнах и не в надгробных монументах. Слава поэта в том, что его знает народ, что о нем под сенью дымной кущи рассказывает дикий цыган. Овидий заслужил эту славу.
Приложение
Римское государство было диктатурой рабовладельцев, охранявшей и защищавшей их интересы и привилегии.
Официальным названием государства было res publica, то есть «общее дело» (или «общественное дело»). В этом названии выражена мысль о верховной власти народа. В действительности же огромное большинство народа не принимало никакого участия в управлении, и власть принадлежала лишь верхушке класса рабовладельцев.
Высшими органами государственной власти в Республике были Сенат, народные собрания (комиции), а также некоторые магистраты (высшие государственные должности).
Сенат
Сенат был верховным органом государства. Важная роль Сената подчеркивалась формулой, бывшей своеобразным девизом Римского государства: Senatus Populusque Romanus (Сенат и Римский народ). Девиз часто сокращался SPQR (эти четыре буквы и поныне входят в герб города Рима).
Число сенаторов составляло вначале 300 человек, а с I в. до н. э. оно значительно возросло (до 600). Раз в пять лет цензор составлял список сенаторов, включая в него сенаторов старого состава. В Сенат обычно включались бывшие магистраты.
Созывали Сенат консулы, преторы, а с середины IV в. до н. э. и народные трибуны.
Сенат ведал:
1. Утверждением законов, принятых центуриатными и трибутными собраниями (см. ниже). С III в. до н. э. это утверждение не требовалось, и Сенат лишь одобрял проект закона.
2. Утверждением выборов магистратов (см. ниже). Позднее это право Сената было заменено утверждением списка кандидатов.
3. Вопросами безопасности государства. Сенат мог издать любое постановление для «охраны спокойствия государства». При грозившей стране опасности Сенат мог вручить консулам (или иным магистратам) неограниченные полномочия, провозгласив формулу: «Пусть бодрствуют консулы, дабы Республика не потерпела ущерба». При крайне тяжелом положении страны Сенат мог объявить о приостановлении судопроизводства и общественных занятий. Сенат мог признать необходимым назначение диктатора (которого назначал один из консулов).
«Воспоминания о XX веке: Книга вторая: Незавершенное время: Imparfait» — новая дополненная версия мемуаров известного историка искусства Михаила Юрьевича Германа (ранее они публиковались под названием «Сложное прошедшее»). Повествование охватывает период с 1960-х годов до конца XX века. Это бескомпромиссно честный рассказ о времени: о том, каким образом удавалось противостоять давлению государственной машины (с неизбежными на этом пути компромиссами и горькими поражениями), справляться с обыденным советским абсурдом, как получалось сохранять порядочность, чувство собственного достоинства, способность радоваться мелочам и замечать смешное, мечтать и добиваться осуществления задуманного. Богато иллюстрированная книга будет интересна самому широкому кругу читателей.
«Воспоминания о XX веке. Книга первая: Давно прошедшее» — новая, дополненная версия мемуаров известного историка искусства Михаила Юрьевича Германа (ранее они публиковались под названием «Сложное прошедшее»). Повествование охватывает период с середины 1930-х до 1960-х. Это бескомпромиссно честный рассказ о времени: о том, каким образом удавалось противостоять давлению государственной машины (с неизбежными на этом пути компромиссами и горькими поражениями), справляться с обыденным советским абсурдом, как получалось сохранять порядочность, чувство собственного достоинства, способность радоваться мелочам и замечать смешное, мечтать и добиваться осуществления задуманного. Богато иллюстрированная книга будет интересна самому широкому кругу читателей.
Книга известного петербургского писателя Михаила Германа «В поисках Парижа, или Вечное возвращение» – это история странствий души, от отроческих мечтаний и воображаемых путешествий до реальных встреч с Парижем, от детской игры в мушкетеров до размышлений о таинственной привлекательности города, освобожденной от расхожих мифов и хрестоматийных представлений. Это рассказ о милых и не очень подробностях повседневной жизни Парижа, о ее скрытых кодах, о шквале литературных, исторических, художественных ассоциаций.
Книгу известного петербургского писателя Михаила Германа «Парижские подробности, или Неуловимый Париж» можно было бы назвать чрезвычайно живым и во всех отношениях красочным дополнением к недавно вышедшей книге «В поисках Парижа, или Вечное возвращение», если бы она не была вполне самодостаточна. И хотя в ней намеренно опущены некоторые драматические и счастливые страницы длинной «парижской главы» в биографии автора, перед читателем во всем блеске предстает калейдоскоп парижских подробностей, которые позволяют увидеть великий город так, как видит и ощущает его Михаил Герман, – именно увидеть, поскольку свой рассказ автор иллюстрирует собственными цветными и черно-белыми фотографиями, с помощью которых он год за годом стремился остановить дорогие ему мгновения жизни непостижимого, неуловимого Парижа.В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.
Импрессионизм — живопись впечатления, мгновения, выхваченного из монотонности будней. Хотя зародилось это течение в Париже еще во второй половине XIX века, по сию пору оно вызывает повышенный интерес публики. Замечательный знаток французской культуры М. Ю. Герман, доктор искусствоведения, изложил в книге собственную, глубоко продуманную и эмоциональную версию истории импрессионизма, рассказал о пути великих мастеров (Эдуара Мане, Клода Моне, Эдгара Дега, Огюста Ренуара и многих других), а также о том, как французское влияние отозвалось в искусстве других стран, в том числе — России.
Предлагаемая книга не является хронологической историей евреев с детальным изложением событий и дат. Книга представляет собой попытку понять и системно представить смысловую историю той части мирового еврейства, которая пройдя вавилоно-персидский, греко-римский, польско-литовский и российский этапы (до Первой русской революции включительно), явила миру феномен огромного влияния на последующие события, культуру и экономику России XX–XXI вв. Понимание смысловой истории еврейства автор прямо связывает с духовно-политической концепцией развития и существования еврейского народа.
Книга белорусского политолога Всеволода Шимова посвящена проблемам становления и развития белорусской национальной идентичности. В книге рассматривается конкуренция альтернативных проектов национального самоопределения — националистического, направленного на обособление и отмежевание от России, и общерусского, утверждающего фундаментальное единство белорусов и русских в рамках общей культурной, языковой и исторической традиции. Особое внимание уделено вопросам языковой политики, культурно-историческим особенностям белорусских регионов. Издание предназначено для широкого круга читателей, интересующихся современной историей.
В монографии на основе широкого круга русских и иностранных источников рассматривается социально-политическая история Галицко-Волынской Руси XI–XIII вв. Изучаются процессы формирования городских общин Галичины и Волыни, их борьба за независимость от Киева, особенности политического развития, межобщинные противоречия и конфликты. Значительное внимание уделяется социально-политической роли бояр, раскрывающейся во взаимоотношениях с княжеской властью и рядовыми гражданами, формированию и деятельности боярской думы, ее месту в системе государственных институтов.
В книге рассматривается вклад ученых советского времени в развитие исторической науки. Автор стремится к восстановлению связи времен. Он полагает, что история историков заслуживает не меньшего внимания, чем история описываемых ими событий. Создавая «историографические портреты» ученых, описывая их жизненный путь, творчество, среду, автор стремится показать позитив – то, что внесла советская историческая наука в мировую историографию, а также роль индивидуального вклада в науку в условиях идеологического давления.
Книга «Покоренный Кавказ» впервые увидела свет в Санкт-Петербурге в 1904 г. Альвин Андреевич Каспари – выходец из Германии, русский издатель и книготорговец. Он издавал журналы «Родина», «Новь», «Всемирная новь», серии книг «Библиотека романов», «Дешевая библиотека русских классиков» и такие научно-популярные труды, как «Всемирная история Каспари». В книгу «Покоренный Кавказ» входит 14 очерков, рассказывающих о природе, народонаселении и истории Кавказа с древних времен до конца XIX века. Главное внимание уделено драматическим событиям Кавказской войны, завершившейся пленением предводителя горцев Шамиля.
Степан Иванович Шешуков известен среди литературоведов и широкого круга читателей книгой «Александр Фадеев», а также выступлениями в центральной периодической печати по вопросам теории и практики литературного процесса. В настоящем исследовании ученый анализирует состояние литературного процесса 20-х – начала 30-х годов. В книге раскрывается литературная борьба, теоретические споры и поиски отдельных литературных групп и течений того времени. В центре внимания автора находится история РАПП.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.