На семи холмах. Очерки культуры древнего Рима - [109]
Народные собрания созывались одним из высших магистратов. Повестка собрания указывалась заранее. Все собрания происходили в Риме (в Городе, как гордо называли римляне свою столицу), лишь центуриатные комиции происходили за городской стеной. После религиозных обрядов оглашалось и ставилось на голосование предложение (обсуждение не допускалось). Голоса подавались отдельно по центуриям или по трибам.
Магистраты
Лицо, занимавшее правительственную должность, называлось магистратом. Сама должность называлась магистратурой.
Юридически магистратом мог быть любой римский гражданин, но на деле эти должности могли занимать лишь богачи (никакого вознаграждения магистраты не получали. Наоборот, от них требовались обширные расходы, посильные только богачам. Впрочем, магистратура открывала доступ ко многим источникам личного обогащения).
Пределы власти римских магистратов никогда не были точно установлены. Все римские магистратуры были коллегиальными (кроме диктатуры), срочными (обычно на один год или даже меньше) и безвозмездными.
Коллегиальность состояла в том, что на одну должность избиралось обычно несколько лиц (например, два консула). Магистрат отдавал распоряжения самостоятельно, его коллега или магистрат более высокого ранга мог аннулировать это распоряжение или приостановить его действие.
Римляне различали два элемента власти магистратов: потестас (власть вообще) и империй (верховная державная власть). Под потестас понималось право издавать эдикты (распоряжения) и налагать штрафы за их невыполнение. Понятие империя означало верховную власть, высшие полномочия магистратов. В царский период империем обладали цари, в Республике империй перешел к высшим магистратам государства — к консулам, преторам, диктатору, начальнику конницы, интеррексу, трибунам с консульской властью, а также проконсулам, пропреторам, префекту Города.
Империй различался военный и гражданский. Первый охватывал командование армией, право жизни и смерти (в военное время и вне границы города, а для диктатора — и внутри границы города). Военным империем обладали консулы, диктатор, начальник конницы, интеррекс, трибун с консульской властью. Гражданский империй (не смешивать с потестас) заключался в праве юрисдикции (осуществлении правосудия), наложении штрафов (по суду), праве ареста. Высшим считался военный империй. Диктатор обладал высшей степенью империя (summum imperium). Впоследствии таким империем стал обладать принцепс. Высшей военной почести — триумфа удостаивался лишь полководец, обладавший империем.
Магистраты делились на ординарные (консулы, преторы, цензоры, эдилы, народные трибуны) и чрезвычайные (диктатор, начальник конницы, интеррекс, трибуны с консульской властью). Далее магистраты различались: с империем и без империя, высшие и низшие, курульные и некурульные. Курульное кресло (sella curulis) было своеобразным атрибутом высшего магистрата. Это сиденье без спинки, оно изготовлялось из дорогих материалов (мрамор, слоновая кость, бронза. Цезарь, например, получил в дар от Сената курульное кресло из золота). Решения магистрата считались законными, если он принял их, сидя в этом кресле. Курульными магистратами были консулы, преторы, цензоры, курульные эдилы, трибуны с консульской властью, диктатор и начальник конницы. Остальные магистраты считались некурульными.
Для занятия магистратуры не требовалось ни специальных знаний, ни образования. Кандидат должен был быть свободнорожденным, неопороченным по суду, достигшим определенного возраста (в I в. до н. э. для квестора возрастной ценз был 30 лет, для курульного эдила — 37 лет, претора — 40 лет, консула — 43 года). Избрание происходило всегда до ухода предшественника. Если магистрат умирал среди года своей службы, на оставшийся срок избирался временный магистрат.
Чрезвычайные магистраты вступали во власть немедленно, ординарные — 1 марта (со 153 г. до н. э. — 1 января), кроме народных трибунов (вступали в должность 10 декабря) и квесторов (5 декабря). Консул, слагая полномочия, обращался к преемнику со словами традиционной знаменитой формулы: «Я сделал, что мог, и пусть, кто может, сделает лучше!» Сложившие полномочия магистраты, как правило, получали место и голос в Сенате.
Консулы
Два консула с конца VI в. до н. э. избирались на один год. По их именам назывался год (римляне говорили: «Это было в году, когда консулами были такой-то и такой-то»). Консулы отправляли власть обычно по очереди (помесячно), начинал старший по возрасту. Если один консул уходил на войну, в Риме оставался его коллега. Если в поход отправлялись оба, то они командовали войском, сменяясь ежедневно.
Консулы созывали Сенат и комиции, ведали всеми вопросами внутренней жизни государства. По предложению Сената один из консулов назначал диктатора. Решением Сената консулы могли облекаться неограниченными полномочиями. Как и любой магистрат, консул мог опротестовать решение своего коллеги.
Внешними знаками власти консула были тога претекста, курульное кресло и 12 ликторов. Бывший консул мог получить в управление провинцию (проконсул). Ограничений в праве переизбрания консула на новый срок римляне не знали.
«Воспоминания о XX веке: Книга вторая: Незавершенное время: Imparfait» — новая дополненная версия мемуаров известного историка искусства Михаила Юрьевича Германа (ранее они публиковались под названием «Сложное прошедшее»). Повествование охватывает период с 1960-х годов до конца XX века. Это бескомпромиссно честный рассказ о времени: о том, каким образом удавалось противостоять давлению государственной машины (с неизбежными на этом пути компромиссами и горькими поражениями), справляться с обыденным советским абсурдом, как получалось сохранять порядочность, чувство собственного достоинства, способность радоваться мелочам и замечать смешное, мечтать и добиваться осуществления задуманного. Богато иллюстрированная книга будет интересна самому широкому кругу читателей.
Эта книга рассказывает об одном из величайших художников Франции минувшего века, Оноре Домье.В своих карикатурах Домье создал убийственный сатирический портрет деятелен буржуазной монархии, беспощадно высмеивал мещанство и лицемерие. Бодлер говорил, что ярость, с которой Домье клеймит зло, «доказала доброту его сердца». И действительно, суровость искусства Домье продиктована любовью к людям. Рабочие, бойцы на баррикадах, нищие актеры, художники — целый мир мужественных, стойких и чистых сердцем людей оживает в картинах Домье.Домье всегда был бойцом.
«Воспоминания о XX веке. Книга первая: Давно прошедшее» — новая, дополненная версия мемуаров известного историка искусства Михаила Юрьевича Германа (ранее они публиковались под названием «Сложное прошедшее»). Повествование охватывает период с середины 1930-х до 1960-х. Это бескомпромиссно честный рассказ о времени: о том, каким образом удавалось противостоять давлению государственной машины (с неизбежными на этом пути компромиссами и горькими поражениями), справляться с обыденным советским абсурдом, как получалось сохранять порядочность, чувство собственного достоинства, способность радоваться мелочам и замечать смешное, мечтать и добиваться осуществления задуманного. Богато иллюстрированная книга будет интересна самому широкому кругу читателей.
Книга известного петербургского писателя Михаила Германа «В поисках Парижа, или Вечное возвращение» – это история странствий души, от отроческих мечтаний и воображаемых путешествий до реальных встреч с Парижем, от детской игры в мушкетеров до размышлений о таинственной привлекательности города, освобожденной от расхожих мифов и хрестоматийных представлений. Это рассказ о милых и не очень подробностях повседневной жизни Парижа, о ее скрытых кодах, о шквале литературных, исторических, художественных ассоциаций.
Книга посвящена жизни и творчеству известного французского художника Луи Давида.
Книгу известного петербургского писателя Михаила Германа «Парижские подробности, или Неуловимый Париж» можно было бы назвать чрезвычайно живым и во всех отношениях красочным дополнением к недавно вышедшей книге «В поисках Парижа, или Вечное возвращение», если бы она не была вполне самодостаточна. И хотя в ней намеренно опущены некоторые драматические и счастливые страницы длинной «парижской главы» в биографии автора, перед читателем во всем блеске предстает калейдоскоп парижских подробностей, которые позволяют увидеть великий город так, как видит и ощущает его Михаил Герман, – именно увидеть, поскольку свой рассказ автор иллюстрирует собственными цветными и черно-белыми фотографиями, с помощью которых он год за годом стремился остановить дорогие ему мгновения жизни непостижимого, неуловимого Парижа.В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.
Небольшая книга об освобождении Донецкой области от немецко-фашистских захватчиков. О наступательной операции войск Юго-Западного и Южного фронтов, о прорыве Миус-фронта.
В Новгородских писцовых книгах 1498 г. впервые упоминается деревня Струги, которая дала название административному центру Струго-Красненского района Псковской области — посёлку городского типа Струги Красные. В то время существовала и деревня Холохино. В середине XIX в. основана железнодорожная станция Белая. В книге рассказывается об истории этих населённых пунктов от эпохи средневековья до нашего времени. Данное издание будет познавательно всем интересующимся историей родного края.
У каждого из нас есть пожилые родственники или знакомые, которые могут многое рассказать о прожитой жизни. И, наверное, некоторые из них иногда это делают. Но, к сожалению, лишь очень редко люди оставляют в письменной форме свои воспоминания о виденном и пережитом, безвозвратно уходящем в прошлое. Большинство носителей исторической информации в силу разнообразных обстоятельств даже и не пытается этого делать. Мы же зачастую просто забываем и не успеваем их об этом попросить.
Клиффорд Фауст, профессор университета Северной Каролины, всесторонне освещает историю установления торговых и дипломатических отношений двух великих империй после подписания Кяхтинского договора. Автор рассказывает, как действовали государственные монополии, какие товары считались стратегическими и как разрешение частной торговли повлияло на развитие Восточной Сибири и экономику государства в целом. Профессор Фауст отмечает, что русские торговцы обладали не только дальновидностью и деловой смёткой, но и знали особый подход, учитывающий национальные черты характера восточного человека, что, в необычайно сложных условиях ведения дел, позволяло неизменно получать прибыль и поддерживать дипломатические отношения как с коренным населением приграничья, так и с официальными властями Поднебесной.
Эта книга — первое в мировой науке монографическое исследование истории Астраханского ханства (1502–1556) — одного из государств, образовавшихся вследствие распада Золотой Орды. В результате всестороннего анализа русских, восточных (арабских, тюркских, персидских) и западных источников обоснована дата образования ханства, предложена хронология правления астраханских ханов. Особое внимание уделено истории взаимоотношений Астраханского ханства с Московским государством и Османской империей, рассказано о культуре ханства, экономике и социальном строе.
Яркой вспышкой кометы оказывается 1918 год для дальнейшей истории человечества. Одиннадцатое ноября 1918 года — не только последний день мировой войны, швырнувшей в пропасть весь старый порядок. Этот день — воплощение зародившихся надежд на лучшую жизнь. Вспыхнули новые возможности и новые мечты, и, подобно хвосту кометы, тянется за ними вереница картин и лиц. В книге известного немецкого историка Даниэля Шёнпфлуга (род. 1969) этот уникальный исторический момент воплощается в череде реальных судеб: Вирджиния Вулф, Гарри С.