На пути к рассвету - [8]
Великий Октябрь дал нашему народу крепкий молот, чтобы мы ковали своё счастье, и стальной серп, чтобы пожинать плоды его. И вот в наш чистый, молодой, цветущий сад вломились нахальные белобрысые боровы арийской породы. Голодные и жадные, бесчувственные и чванливые.
Но разбойничать всегда сподручнее с соседями, тогда как бы не так страшно, не вся вина падает на тебя. На дутую приманку Гитлера клюнули недоумковатые союзники на севере и на юге, прожорливые подпевалы, мелкие воришки, у которых руки чесались, чтобы урвать кусок нашего пирога. Связав себя с Гитлером круговой порукой кровавого злодеяния, они заслуживают такой же кары, такой же участи, как и германские орды новоиспечённого Аттилы.
Многое мне понятно, не ясно лишь одно: как можно было за столь малый исторический промежуток времени, за какие-то семь лет так оболванить народ? Даже рабочие пошли с нацистами. Печальный, позорный факт для Германии. Но не мы первыми вступили на тропу войны, не мы первыми обнажили меч. А кто пришёл к нам с мечом, тот от меча и погибнет. История совсем скоро сбросит фашистов всех мастей в свою помойную яму. И теми, кто сделает это славное дело для грядущих поколений всего здравомыслящего человечества, будут наши советские люди, наша Красная Армия, будете вы — подпольщики.
Все молчали, и в тишине слышно было, как в заливе плескались волны.
— Это есть наш последний и решительный бой, — необычно громко, неожиданно для самой себя, сказала Анна.
— Решительный, но не последний, — задумчиво добавил Андропов, и его рука пробежала по струнам. Один аккорд, другой. Сначала это был «Интернационал», потом «Вставай, страна огромная»… Но никто не пел, все сидели и слушали, притихшие, серьёзные. Даша осторожно открыла дверцу плиты, угли уже покрылись темно-оранжевым пухом и едва мерцали.
— Как бы я хотел пойти с вами, — еле слышно сказал Андропов, и гитара его заиграла снова ту, любимую:
— Ну что ж, пора и честь знать, уже час ночи. Отдыхайте, что ли…
— Да мы не станем ложиться, Юрий Владимирович, скоро потопаем на вокзал.
— Понимаю, потому и сижу с вами. Но всё же давайте прощаться. С Дашей мы увидимся. Дай руку, Мария Владимировна, да сожми крепко, вот так. А ты, Анна Михайловна, проводи меня до часового, а то ещё не выпустит.
Они вышли из «вагончика» в серую влажную ночь, пошли молча, песок поскрипывал под ногами.
— Даша вас доведёт до моста. Там отошли её назад. На вокзале вас будут ждать Иван Яковлев и Паули Маунумяки, ей их не надо видеть. Закон конспирации, сама понимаешь. Вернётесь в расположение 7-й армии после ходки, сразу пусть Сычов радирует, что вы живы-здоровы. Я ведь всё время о вас буду думать. Всё время, поняла? Следи за Марийкой, она девушка бойкая. Никаких контактов в пути. К вам будет любопытство на аэродроме, возможно, даже со стороны армейских разведчиков, мы уже об этом говорили с тобой, помнишь? Прикидывайтесь простушками, отходите с улыбочкой в сторонку, на шутку разговор сверните, а коли потребуется, пригрозите именем члена Военного Совета фронта Куприянова. Ну что, прощаемся, Аня? Дай я тебя поцелую на счастье. Жду тебя.
— Ждите, товарищ Могикан.
3
Над аэродромным полем стоял сырой тяжёлый туман. Где-то рядом передвигались люди, стучали по железу, негромко переговаривались, иногда вспыхивало жёлтое пламя — механики зажигали факел, и тогда впереди прояснялся силуэт приземистого биплана.
Недалеко от деревянного домика, над которым курился, то и дело припадая к земле, дым, раскинув на влажной земле плащ-палатку, завтракали подпольщики.
— Хуже нет ждать и догонять, — бурчал Яковлев, медленно намазывая на ломоть хлеба толстый слой комбижира.
Анна осторожно откусывала сухарь и медленно посасывала его, заложив за щеку.
— В самый раз бы лететь, никакой истребитель не увяжется, — сказала Марийка, — так нет, не положено, не хотим вас подвергать риску. По-моему, они просто дрейфят. Им что: лётчик спит — служба идёт, а у нас срочное задание.
— Пойду за чайником. Чайник вскипел, — медленно, с сильным финским акцентом сказал Маунумяки.
— Я сбегаю, — тут же отозвалась Анна, отрывая нагретую спину от своего большого сидора.
— Я с тобой, — подхватилась Марийка.
Они пошли рядом, Марийка прижалась к Анне, зашептала:
— Финна этого, Паули, я в спецшколе видела. А в мешках у них что-то квадратное. Или рация, или взрывчатка, я пощупала незаметно.
— Не наше дело.
— Всё же интересно, куда они и с какой целью.
— Выбрось это из головы. Главное качество подпольщика — знать столько, сколько надо.
— Ты старшая, значит, ты права, товарищ командир. А я всё же думаю — разведчику есть до всего дело. Может, я упражняюсь, учусь. Нам в спецшколе что говорили: пуговица пришита свежей ниткой — уже зацепка, — недавно из дому; пальцы коричневые — значит нашенский, самокрутку курит. Кстати, тот лётчик с усиками на тебя глаз положил, хитрюга, видать: головку набок склонил и пялится. Неужто ты не заметила?
— Перестань, Мария, там кто-то на крыльце стоит.
Накинув на широкие плечи старую меховую куртку, у двери стоял тот самый, с усиками, кончик папиросы желтел тусклым огоньком.
Книга рассказывает о юных защитниках Родины в годы Великой Отечественной войны. Герои этой книги ныне живут в Петрозаводске.
«Повесть рассказывает о судьбе знатного лесозаготовителя республики кавалера ордена Ленина Э. В. Туоми, финна, приехавшего из Канады в 30-е годы и нашедшего здесь свою настоящую Родину. Герой повести участвовал в сооружении памятника В. И. Ленину в г. Петрозаводске в 1933 году.».
Главная героиня повести — жительница Петрозаводска Мария Васильевна Бультякова. В 1942 году она в составе группы была послана Ю. В. Андроповым в тыл финских войск для организации подпольной работы. Попала в плен, два года провела в финских тюрьмах и лагерях. Через несколько лет после освобождения — снова тюрьмы и лагеря, на этот раз советские… [аннотация верстальщика файла].
Повесть о Герое Советского Союза, танкисте Алексее Николаевиче Афанасьеве (1916—1968), уроженце Карелии, проживавшем после войны в городе Петрозаводске. [аннотация верстальщика файла].
«В книге рассказывается о жизни Почётного гражданина города Петрозаводска Ивана Сергеевича Молчанова — первого военного коменданта освобождённой в июне 1944 года столицы Карелии. Книга рассчитана на массового читателя.».
«В книге рассказывается о нашем земляке Герое Советского Союза Николае Ивановиче Ригачине, повторившем подвиг Александра Матросова. Адресована широкому кругу читателей.».
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Летом 1941 года в составе Вермахта и войск СС в Советский Союз вторглись так называемые национальные легионы фюрера — десятки тысяч голландских, датских, норвежских, шведских, бельгийских и французских freiwiligen (добровольцев), одурманенных нацистской пропагандой, решивших принять участие в «крестовом походе против коммунизма».Среди них был и автор этой книги, голландец Хендрик Фертен, добровольно вступивший в войска СС и воевавший на Восточном фронте — сначала в 5-й танковой дивизии СС «Викинг», затем в голландском полку СС «Бесслейн» — с 1941 года и до последних дней войны (гарнизон крепости Бреслау, в обороне которой участвовал Фертен, сложил оружие лишь 6 мая 1941 года)
В книге рассказывается о жизни знаменитого немецкого археолога Генриха Шлимана, о раскопках Трои и других очагов микенской культуры.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Очерк об известном адвокате и политическом деятеле дореволюционной России. 10 мая 1869, Москва — 15 июня 1957, Баден, Швейцария — российский адвокат, политический деятель. Член Государственной думы II,III и IV созывов, эмигрант. .
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.