На полпути к себе... - [42]
— Или же?.. — Корнеев вдруг принялся хохотать.
Его смех, его вопрос вынуждали Юну к определенности, нужно было ответить! И тут она испугалась, что сейчас дает повод Корнееву повернуться и уйти насовсем. Как страшно…
— Или же… — и она осеклась.
— Ну, ты все сказала? Теперь послушай меня, — Саша удобно устроился на диване. — Еще раз повторяю: ничего не надо усложнять, живи проще! Не создавай трудностей там, где их нет. Ты же видишь, что я здесь, а не там. Люблю-то я тебя! У Нади сегодня день рождения. Восемь лет назад мы в этот день познакомились. Ей хочется этот день считать юбилеем, ну и пусть считает, раз ей так хочется. Не прийти к ней я не мог. За то время, что мы с тобой, вспомни, сколько раз я с ней виделся? Всего три раза. Раз — когда привез из больницы. Второй — когда ты меня выгнала. Вчера же прибежал к ней утром, перед работой, когда ее уже дома не было, поэтому она и оставила записку. Я тебе же, дурехе, звонил ночью от Ахрименко. Во сколько? В первом часу ночи.
— А почему же она себя держит так, будто ты там живешь все время? Постоянно? — сомнение еще не оставило ее.
— Нет, Надя должна была сказать человеку, которого она впервые видит, что у ее мужа любовница и в данное время он живет у этой любовницы?
— Так, значит, все-таки у мужа? А я — любовница?! — Юна опять вскипела.
— Что ты привязываешься к словам? — завелся Саша. — Прекрасно знаешь, что я не женат, в паспорте чисто. — И, словно спохватившись, что опять сказал не то, поправился: — Официально не женат. Все знают, что моя жена ты. Кто Надя для меня, я тебе не единожды уже говорил, больше не хочу.
Юна молчала, глядя на кольцо, блестевшее на его руке. Корнеев перехватил ее взгляд.
— Вот дура на мою голову свалилась! И я дурак, что люблю эту дуру. Надя просила меня надеть кольцо. Она давно его купила, но я не ношу. Надел для гостей! — продолжая свои объяснения, Корнеев снимал пиджак.
Юна, увидев, что Саша никуда не собирается уходить, начала понемногу успокаиваться.
— Да, кстати, — произнес Корнеев, доставая из пиджака деньги, — это я приготовил для мамы…
— Моя мама еще подождет… — спазмы сдавили горло Юны. — Подождет до тех пор, пока ее дочь все-таки сама что-то сможет сделать для нее.
Юна чувствовала, что еще немного — и разревется, а ей очень не хотелось, чтобы Корнеев видел ее слезы, и она выскочила на кухню.
— Как знаешь…
Несколько дней они почти не разговаривали друг с другом. Юна молчанием и показным равнодушием создавала какую-то невидимую стену. А Саша все эти дни пытался как бы замолить перед ней грехи, разрушить эту стену. И в конце концов ему удалось это сделать.
Наступило лето. И тут Корнеев снова пропал! И Юна снова закрылась в комнате на ключ. А Саша не появлялся и не появлялся. Прошло два дня. В эти дни, а особенно в эти ночи Юна невероятно остро ощутила его отсутствие. Диван ей казался огромным пространством — слишком огромным для ее беспокойного сна. Просыпалась в испуге от того, что рука ее не чувствовала рядом Сашу. Затем вспомнила, что его нет уже вторую ночь, и опять впадала в забытье. На третий день Юна поняла, что теперь ей уже не скрыть от соседей, что Корнеев пропал. Она представила, с какой усмешкой посмотрит на нее директорша, как Анна Сергеевна заискивающе-жалостливо начнет интересоваться ее здоровьем, а слесарь-сапожник отпустит двусмысленную шуточку. И Юна бросилась к Евгении Петровне, как несколько лет назад, когда поссорилась с Серафимом, уехала жить к Пане.
У Юны будто пелена упала с глаз. Она неожиданно поняла, что оторвалась от людей, вспомнила свою «лаб», Лаврушечку, Галкина, с которым так часто ссорилась, и сердце ее сжалось до боли. Может быть, именно этих людей ей и не хватало все время? Даже Демьяна Клементьевича, с которым можно было поделиться, найти сочувствие.
«А теперь вот на ключ запираюсь, чтобы никто ничего не узнал», — горько усмехнулась про себя Юна. Неожиданно ее кольнула мысль, что, может быть, и любовь к Саше у нее от одиночества и хватается-то она за него только из страха остаться одной.
Юна ясно ощутила, что попала в полную зависимость от Корнеева, как материальную, так и духовную; что мыслит, как он; что незаметно для себя во всем подражает ему. Даже многие любимые его словечки употребляет к месту и ни к месту.
И стыдно стало ей еще и потому, что ранила близкого человека — Рождественскую:
— У вас рабская психология! Вам надо ее в себе уничтожать! Все вкалываете, давно могли бы жить на пенсию.
Приехала тогда взять денег в долг, а начала поучать бывшую соседку, как той надо жить. Однако Евгения Петровна достойно ей ответила:
— Не могу сидеть сложа руки, как беспомощная старуха…
А если в самом деле Евгения Петровна не может жить без работы? Вполне возможно, что ресторанный оркестр действительно продлевает ей жизнь. Если не хочет тетя Женя идти на пенсию, нужно ли думать, что у нее что-то не в порядке с психикой? Нет свободы духа и инициативы мышления, нет раскрепощенности? Ведь Евгения Петровна как раз видит свою «раскрепощенность» в возможности трудиться и хотя бы маленькой толикой давать людям радость.
Евгения Петровна была интеллигентна. Она не стала, как Тамара Владимировна, которой Юна некогда сделала такое же замечание, отвечать словом «дура». Тетя Женя сказала так:
История еврейской девочки-москвички с послевоенных времен и до наших дней. Взрослея, она попадает в ситуации, приводящие ее к людям из разных слоев общества – как к элите, так и к бандитам. На этом пути она ищет себя и свое место в жизни.
В повести «Ана Ананас» показан Гамбург, каким я его запомнил лучше всего. Я увидел Репербан задолго до того, как там появились кофейни и бургер-кинги. Девочка, которую зовут Ана Ананас, существует на самом деле. Сейчас ей должно быть около тридцати, она работает в службе для бездомных. Она часто жалуется, что мифы старого Гамбурга портятся, как открытая банка селёдки. Хотя нынешний Репербан мало чем отличается от старого. Дети по-прежнему продают «хашиш», а Бармалеи курят табак со смородиной.
Учительница английского языка приехала в США и случайно вышла замуж за три недели. Неунывающая Зоя весело рассказывает о тех трудностях и приключениях, что ей пришлось пережить в Америке. Заодно с рассказами подучите некоторые слова и выражения, которые автор узнала уже в Калифорнии. Книга читается на одном дыхании. «Как с подружкой поговорила» – написала работница Минского центра по иммиграции о книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Творится мир, что-то двигается. «Тельце» – это мистический бытовой гиперреализм, возможность взглянуть на свою жизнь через извращенный болью и любопытством взгляд. Но разве не прекрасно было бы иногда увидеть молодых, сильных, да пусть даже и больных людей, которые сами берут судьбу в свои руки – и пусть дальше выйдет так, как они сделают. Содержит нецензурную брань.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…