На Памире - [9]
Первым на него взошел Гулямад с мулом на поводу. Я шел сразу за мулом. Прошли вполне благополучно. Но когда я оглянулся, мне стало не по себе: Шакар с Зайчиком на поводу не дождался, пока мост перестанет качаться после нас, и смело пошел вперед. Длина моста была метров двенадцать. Я увидел Шакара с конем уже на середине. Мост раскачивался, как качели в парке, и Зайчик шел как-то не по-лошадиному, широко расставив ноги, а Шакар шагал впереди, ничегошеньки не замечая. В любую секунду коня могло сбросить в реку, а за ним полетел бы и Шакар, намотавший повод на руку. В ту же секунду я вспомнил, что плавать Шакар не умеет. Да если бы и умел… Внизу не река, а мясорубка. В какой-то момент Шакар взглянул на меня. По-видимому, лицо мое было достаточно выразительным, так как он тут же бросил повод и вмиг проскочил мост. Не желая отставать, Зайчик ударил в галоп и в два прыжка оказался рядом с нами. Такого обращения с собой мост не вынес: одна продольная жердь лопнула и провисла, часть досок слетела в кипящую воду, но… мы были уже на другом берегу. И тут мы начали хохотать, вспоминая все детали переправы. Хохотали долго. Кажется, это называется нервной разрядкой…
Сентябрь надвигался на нас быстрее, чем мы продвигались к цели. Когда мы добрались до Рошорвских даштов, что расположены на высоте трех тысяч метров, с утра стало примораживать. За неделю мы прошли всего девяносто километров и поднялись лишь на километр. А сколько раз по пути мы поднимались и на километр, и на полтора, а потом снова спускались к Бартангу! Километр подъема оказался, так сказать, суммарным итогом за неделю. Маловато!
Даштами в Таджикистане называют плоские места в горах. Рошорвские дашты — это древние террасы. К Бартангу они обрываются почти полукилометровой стеной, и добираться до них надо было по оврингу, построенному в виде зигзага. На даштах нам предстояла работа дней на пять. Когда мы ее выполнили, двинулись дальше. Предстояло пройти еще километров тридцать, подняться на Усойский завал, а там и Сарезское озеро. Но сначала нужно было спуститься с Рошорвских даштов к притоку Бартанга — реке Рохац. Поскольку овринг был уже знаком нам по подъему, обратный путь опасений не вызывал.
Сначала действительно все шло нормально. Овринг петлял крутыми зигзагами, то расширяясь на скальных площадках, то снова сужаясь. На одном из поворотов завьюченный мул встал. Поскольку пять дней назад он прошел это место завьюченным, я счел его остановку капризом и стал подгонять животное камчой. Ни в какую! Мул словно врос в овринг. Он косил на меня глазом, вздыхал, но не двигался. Шакар понаблюдал некоторое время эту сцену, а потом сказал:
— Знаешь, мул — он, конечно, ишак. Но давай на этот раз его послушаемся. Не зря же он упрямится.
Мула развьючили, и он тут же шагнул вперед, прошел поворот и остановился, покорно дожидаясь, пока его снова завьючат. Только тогда я догадался, в чем дело. Оказывается, при переходе снизу вверх мул ступал на этом повороте овринга с узкого места на широкое, при обратном же ходе ему предстояло, круто развернувшись, ступить на узкий карниз. Вьюк при этом мог зацепиться за скалу, а мул — сорваться вниз. Мул понял все это значительно раньше меня. Нет, мул явно не был ишаком…
К реке Рохац благодаря мулу мы спустились благополучно. Но при переправе через эту бурную, уже знакомую нам речушку Зайчик оступился, рухнул в воду, сбросил с себя Гулямада, бережно прижимавшего к груди собственные штаны, которые он желал потом надеть сухими, и ухитрился стряхнуть с себя вьюки. Наверное, их крепление ослабло при спуске. Зайчик и Гулямад выскочили на противоположный берег. Штаны Гулямада унесло. Вьюки, зацепившиеся за камень, удалось вытащить. Но… этот эпизод уже предопределил неудачу похода. Дело, конечно, не в том, что Гулямад остался без штанов: мой старый комбинезон понравился ему даже больше, чем уплывшая деталь гардероба. Беда была в том, что большая часть продовольствия, фотоаппарат, альтиметр и многое другое снаряжение от пребывания в воде пришли в полную негодность. После двухчасовой инвентаризации стало ясно, что нужно возвращаться.
И на этот раз добраться до Сарезского озера не удалось…
Парадом снова командовал Гурский. Теперь нас было пятеро. Кроме Гурского и меня в походе участвовали геоморфолог Р. И. Селиванов, его коллектор В. И. Андреев и рабочий ботанического сада Миралибек. Транспортным средством служили те же Зайчик и мул. На них была завьючена вся поклажа. Люди шли пешком.
Обсудив весь накопленный нами опыт продвижения к Сарезу, мы решили летом 1957 года идти наверняка, то есть южным путем, относительно торным. Путь шел через перевал Ляпгар на условном стыке между хребтами Рушанским и Северо-Аличурским, переходящими друг в друга без заметного перерыва.
Против кишлака Байкала, что стоит на Памирском тракте, мы переправились в три приема через Гунт, широко расплескавшийся здесь по каменистым перекатам, и пошли вверх по реке, начав свой путь с абсолютной высоты три тысячи метров. Было еще несколько переправ через притоки Гунта. Тропа становилась все менее заметной. Видно, не часто заходили сюда жители нижних гунтских кишлаков.
Удивителен и разнообразен растительный мир гор Средней Азии. Путешественник встретит здесь леса из стройной тяньшанской ели и холодные пустыни памирских нагорий, цветущие высокогорные луга и плодово-ореховые леса… Об исследовании природы гор, их растительности увлекательно рассказано в книге, написанной ботанико-географом, более 20 лет проведшим в экспедициях по Памиру, Дарвазу, горам Афганистана. Рассказ о природе горных стран сочетается с живым описанием путешествий.
Удивительное дело – большую часть жизни путешествия по России и другим странам были для автора частью его профессиональных обязанностей, ведь несколько десятилетий он проработал журналистом в различных молодежных изданиях, главным образом в журнале «Вокруг света» – причем на должностях от рядового сотрудника до главного редактора. Ну а собирать все самое-самое интересное о мире и его народах и природе он начал с детства, за что его и прозвали еще в школе «фанатом поиска». Эта книга лишь часть того, что удалось собрать автору за время его работы в печати и путешествий по свету.
После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.
«С палаткой по Африке» — это описание последнего путешествия Шомбурка. Совершил он его в 1956 году в возрасте 76 лет с целью создать новый фильм об африканской природе. Уважение к Шомбурку и интерес к его работе среди прогрессивной немецкой общественности настолько велики, что средства на путешествие собирались одновременно в ГДР и ФРГ. «С палаткой по Африке», пожалуй, наиболее интересная книга Шомбурка. В ней обобщены наблюдения, которые автору удалось сделать за время его знакомства с Африкой, продолжающегося уже шесть десятилетий.
Автор прожил два года в Эфиопии. Ему по характеру работы пришлось совершать частые поездки по различным районам этой страны. Он сообщает читателю то, что видел своими глазами. А видел он много: столицу и деревни, истоки Голубого Нила и степи Эфиопского нагорья, морские ворота страны — Эритрею и древний город Гондар. Книга содержит интересный материал о жизни народа и сложных проблемах сегодняшней Эфиопии. [Адаптировано для AlReader].
Книга представляет собой свод основных материалов по археологии Месопотамии начиная с древнейших времен и до VI в. до н. э. В ней кратко рассказывается о результатах археологических исследований, ведущихся на территории Ирака и Сирии на протяжении более 100 лет. В работе освещаются проблемы градостроительства. архитектуры, искусства, вооружения, утвари народов, населявших в древности междуречье Тигра и Евфрата.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор книги — географ и журналист-международник. В книге описываются его поездки по многим странам Африки, главным образом по их глубинным, удаленным от проторенных туристских маршрутов районам, населенным подчас малоизвестными племенами и народностями. Автор описывает свои путешествия по Руанде, где живут пигмеи и высокорослые тутси, по страшной пустыне Калахари в Ботсване и свои встречи с бушменами, рассказывает о малоизвестных, но необычайно интересных районах Танзании, Замбии, Уганды, Малави, во многих из которых ни разу не бывал советский человек.
Путешественник и писатель, естествоиспытатель и этнограф Виктор Островский — автор многих книг, изданных в Польше. Он побывал почти на всех континентах земного шара. В предлагаемой книге Островский описывает свое путешествие по Паране — одной из крупнейших рек Южной Америки. Автор проплыл на байдарке через быстрины и пороги более двух тысяч километров. В книге он описывает своеобразие реки Параны, рассказывает о ее коварстве, не раз чуть не погубившем путешественника, о природе этого района и о его необыкновенном животном мире.
Советское Приамурье — край уникальный. Но не только о природе этого края книга В. А. Рыбина — его рассказ о русских людях, открывших и исследовавших Амур, построивших на его берегах солнечные города, об истории и будущем этого уголка нашей Родины.
Летом 1974 года трое приятелей-москвичей решили провести эксперимент по выживанию — полностью сымитировать ситуацию попадания на необитаемый остров в результате кораблекрушения и выживания на нём. Эти люди не имели никакой специальной подготовки, не знали даже, есть ли на острове, расположенном недалеко от Японии, источники пресной воды, не умели отличать ядовитых рыб, моллюсков и растения. Два блокнота, две ручки, расческа и одежда — вот всё, что было у них...