На Памире - [11]

Шрифт
Интервал

Через час выяснилось, что кустов и растений-подушек в возрасте старше завала было несколько. Живые свидетели катастрофы, к сожалению, молчаливы. Вокруг этих старых растений поселились на завале и молодые. Установили, что за последние сорок шесть лет на завале поселилось двадцать видов растений. Совсем неплохой темп зарастания.

Когда мы спустились к вырывавшемуся из-под завала Мургабу, Гурский удивился: фронт воды достигал нескольких сот метров. За восемь лет до этого, сказал Гурский, фронт был вдвое меньше. Вода как бы выдавливалась озером через завал сотнями белых струй. Шум стоял невообразимый. Ниже разрозненные потоки сливались в единое русло Мургаба.

…День клонился к вечеру. Чтобы вернуться на метеостанцию, нужно было подняться на завал, пройти через Шадау и километров пятнадцать пологого спуска по осыпям. Добраться до темноты нечего было и думать. И тут у Гурского неожиданно возник новый план. Он вообще был мастером подобных импровизаций. Он предложил вообще не возвращаться, а двигать вниз по Бартангу и вернуться в Хорог с другой стороны, сделав кольцо в двести километров. Селиванов и Андреев бурно поддержали идею. Ни они, ни Гурский до этого по Бартангу не ходили. А я ходил. Для меня этот маршрут не представлял особого интереса, и я настаивал на возвращении к озеру, к которому я так давно стремился. Но их было трое, к тому же они не знали бартангских дорог, им необходим был мой опыт, и мне пришлось уступить. Еды у нас при экономном расходовании хватило бы еще на день. А там пойдут населенные пункты — не пропадем. Правда, не было спальных мешков, но ведь мы должны были двигаться вниз, к теплу…

Написали записку друзьям с метеостанции, отдали ее Миралибеку, нагрузили на него треногу с теодолитом и велели возвращаться к заливу и ехать обратно в Хорог пройденным уже маршрутом. Сами же померзли ночку под завалом и с рассветом двинулись вниз по Мургабу, а потом по Бартангу. К вечеру впереди показалась стена Рошорвских даштов. Для меня круг замкнулся. Для моих спутников он замкнулся в Хороге через пять дней.


С тех пор прошли богатые событиями годы. Но я никогда не забуду, как только с третьего захода попал на Сарез… всего на четыре дня. Не забуду и лазурную тишину этого уникального озера, угрожающе нависшего над ущельем Мургаба-Бартанга. Впрочем, через год после нашего третьего похода на Сарез эта тишина была нарушена: экспедиция Кирилла Владимировича Станюковича спустила на сарезскую воду моторно-парусный плот и положила на карту растительный покров района, не считающегося с тех пор малоизученным. К началу шестидесятых годов был рассчитан и водный баланс озера. Оказалось, что каждую секунду в озеро поступает сорок девять кубометров воды, через завал фильтруется чуть больше сорока семи кубометров, но разница около двух кубометров в секунду не накапливается, а испаряется, и уровень озера остается стабильным. Прорыва Усойского завала ожидать не приходится. К счастью…

Еще через несколько лет по Бартангскому ущелью пробили автомобильную дорогу. Другую дорогу, по Кударе, тянут к Рошорвским даштам. Овринговая экзотика уходит в прошлое.

…Осенью 1968 года в шести тысячах километров от Сарезского озера на экране кинотеатра я прочел свою записку, подвешенную за четырнадцать лет до этого к одинокой иве на берегу Мургаба перед каскадом в конце нашего сплава. Записка провисела на дереве двенадцать лет. В 1966 году я рассказал о ней начальнику киноэкспедиции Андрею Вагину. Экспедиция собиралась повторить наш сплав на Сарез, но уже на более высоком техническом уровне. Вагин разыскал меня на Западном Памире, чтобы учесть наш опыт. И учел. Экспедиция обошла непроходимый каскад с помощью каравана, предусмотрительно посланного ей навстречу по долине Западного Пшарта, и благополучно доплыла на надувном понтоне до Сарезского озера. И отсняла интересный кинофильм. Моя записка в документальном киносюжете послужила своеобразной завязкой.

Вот, кажется, и все. Впрочем, нет… В шестидесятых годах мне довелось подолгу летать над Сарезским озером на специальном самолете экспедиции. Сверху озеро производило грандиозное впечатление. Но это уже было не то. Для былого очарования чего-то не хватало. Может быть, трудностей пути? Или молодости?



ВОКРУГ ПИКА МАЯКОВСКОГО



ПОИСКИ АБХАРВСКИХ ЛЕСОВ

Лесов на Памире мало. Собственно, настоящих лесов на горных склонах и вовсе нет. Имеются лишь узенькие ленточки зарослей ив, тополей, облепихи и жимолости в поймах рек. И занимают эти ленточки всего 0,17 процента территории советского Памира. Это — по подсчетам профессора А. В. Турского. Поэтому каждый мало-мальски заметный массив этих пойменных лесов взят под контроль и осторожно эксплуатируется. Там есть лесничества, которые не только контролируют рубки, но и занимаются посадками молодого леса, расчисткой старых участков, вообще культурным ведением лесного хозяйства. Такие лесничества имелись в долинах Шахдары, Гуита и Ванча. В остальных долинах пойменных лесов почти нет. Поэтому не удивительно, что Гурский, сам лесовод и дендролог, спал и во сне видел то новые, неоткрытые еще массивы горных тугаев, то искусственные, посаженные леса высшего бонитета. Что касается посадок, то дело снами не ограничивалось, и, где только можно, а часто и где нельзя, Гурский выискивал плацдармы для лесонасаждений. Это были галечные поймы западнопамирских рек, пески Вахапа, конусы выноса по Гунту, галечники Ванча, бровки арыков. Энергии Турского можно было позавидовать. Он заражал своим энтузиазмом не только работников лесного хозяйства, многие из которых были его учениками, но и председателей колхозов, комсомолию, школьников и даже пограничные войска. Он сумел убедить пограничное начальство в том, что деревья, высаженные по нашему берегу пограничного Пянджа, сыграют не только берегоукрепительную, но и политическую роль, украсив советский берег в противоположность голому афганскому. Это было в середине пятидесятых годов. Когда летом 1972 года я ехал по Пянджу и видел тут и там тополевые прибрежные насаждения, я вспоминал Турского и воспринимал ряды тополей как великолепный памятник этому энтузиасту.


Еще от автора Окмир Егишевич Агаханянц
За растениями по горам Средней Азии

Удивителен и разнообразен растительный мир гор Средней Азии. Путешественник встретит здесь леса из стройной тяньшанской ели и холодные пустыни памирских нагорий, цветущие высокогорные луга и плодово-ореховые леса… Об исследовании природы гор, их растительности увлекательно рассказано в книге, написанной ботанико-географом, более 20 лет проведшим в экспедициях по Памиру, Дарвазу, горам Афганистана. Рассказ о природе горных стран сочетается с живым описанием путешествий.


Рекомендуем почитать
Остановки в пути. Вокруг света с Николаем Непомнящим. Книга первая

Удивительное дело – большую часть жизни путешествия по России и другим странам были для автора частью его профессиональных обязанностей, ведь несколько десятилетий он проработал журналистом в различных молодежных изданиях, главным образом в журнале «Вокруг света» – причем на должностях от рядового сотрудника до главного редактора. Ну а собирать все самое-самое интересное о мире и его народах и природе он начал с детства, за что его и прозвали еще в школе «фанатом поиска». Эта книга лишь часть того, что удалось собрать автору за время его работы в печати и путешествий по свету.


Инквизиция и инквизиторы во Франции

После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.


С палаткой по Африке

«С палаткой по Африке» — это описание последнего путешествия Шомбурка. Совершил он его в 1956 году в возрасте 76 лет с целью создать новый фильм об африканской природе. Уважение к Шомбурку и интерес к его работе среди прогрессивной немецкой общественности настолько велики, что средства на путешествие собирались одновременно в ГДР и ФРГ. «С палаткой по Африке», пожалуй, наиболее интересная книга Шомбурка. В ней обобщены наблюдения, которые автору удалось сделать за время его знакомства с Африкой, продолжающегося уже шесть десятилетий.


Экватор рядом

Автор прожил два года в Эфиопии. Ему по характеру работы пришлось совершать частые поездки по различным районам этой страны. Он сообщает читателю то, что видел своими глазами. А видел он много: столицу и деревни, истоки Голубого Нила и степи Эфиопского нагорья, морские ворота страны — Эритрею и древний город Гондар. Книга содержит интересный материал о жизни народа и сложных проблемах сегодняшней Эфиопии. [Адаптировано для AlReader].


Археология Месопотамии

Книга представляет собой свод основных материалов по археологии Месопотамии начиная с древнейших времен и до VI в. до н. э. В ней кратко рассказывается о результатах археологических исследований, ведущихся на территории Ирака и Сирии на протяжении более 100 лет. В работе освещаются проблемы градостроительства. архитектуры, искусства, вооружения, утвари народов, населявших в древности междуречье Тигра и Евфрата.


Подставы на дорогах

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сафари

Автор книги — географ и журналист-международник. В книге описываются его поездки по многим странам Африки, главным образом по их глубинным, удаленным от проторенных туристских маршрутов районам, населенным подчас малоизвестными племенами и народностями. Автор описывает свои путешествия по Руанде, где живут пигмеи и высокорослые тутси, по страшной пустыне Калахари в Ботсване и свои встречи с бушменами, рассказывает о малоизвестных, но необычайно интересных районах Танзании, Замбии, Уганды, Малави, во многих из которых ни разу не бывал советский человек.


Жизнь Большой Реки

Путешественник и писатель, естествоиспытатель и этнограф Виктор Островский — автор многих книг, изданных в Польше. Он побывал почти на всех континентах земного шара. В предлагаемой книге Островский описывает свое путешествие по Паране — одной из крупнейших рек Южной Америки. Автор проплыл на байдарке через быстрины и пороги более двух тысяч километров. В книге он описывает своеобразие реки Параны, рассказывает о ее коварстве, не раз чуть не погубившем путешественника, о природе этого района и о его необыкновенном животном мире.


Навстречу рассвету

Советское Приамурье — край уникальный. Но не только о природе этого края книга В. А. Рыбина — его рассказ о русских людях, открывших и исследовавших Амур, построивших на его берегах солнечные города, об истории и будущем этого уголка нашей Родины.


Трое на необитаемом острове

Летом 1974 года трое приятелей-москвичей решили провести эксперимент по выживанию — полностью сымитировать ситуацию попадания на необитаемый остров в результате кораблекрушения и выживания на нём. Эти люди не имели никакой специальной подготовки, не знали даже, есть ли на острове, расположенном недалеко от Японии, источники пресной воды, не умели отличать ядовитых рыб, моллюсков и растения. Два блокнота, две ручки, расческа и одежда — вот всё, что было у них...