На палачах крови нет. Типы и нравы Ленинградского НКВД - [45]
Повторяю: с ходу верить во что-либо вообще не следует, но критически изучать и осмыслять имеющиеся документы – нужно. Ведь в публикациях помещены материалы не только «бериевского следствия», но и расследования «хрущевского времени».
Теперь о «гуманности и справедливости» бывшего начальника Ленинградского УНКВД М.И. Литвина. Свое вступление в должность в начале 1938 года он «отметил» тем, что подписал смертный приговор двумстам участникам зиновьевской оппозиции. А, например, 20 марта того же года «тройка» во главе с Литвиным, рассмотрев «дела» на 1263 обвиняемых, оставила в живых лишь 27 человек, приговорив их к длительным срокам заключения в лагерь. Остальные подлежали расстрелу. Как-то не вяжутся эти цифры с «гуманностью и справедливостью».
Читатели Я.С. Липкович, М.С. Каган, Г.М. Литерат и другие упрекают меня в «тенденциозном подборе фамилий» палачей. Но почти никто из моих оппонентов не заметил (или не хотел заметить?), что это – руководящие работники Ленинградского УНКВД. Какую фамилию на должность начальника управления «можно» подобрать, если она одна? О ком из четырех заместителей Литвина «следует» рассказать – о Шапиро-Дайховском, Состэ, Гарине или Хатеневере? Кого из начальников отделов «разрешается» упомянуть – Фидельмана, Перельмутра, Альтмана, Геймана, Никоновича, Самохвалова, Захарова, Лернера, Гордона, Егорова, Вяткина, Новика, Гозина, Мигберта, Ермолина, Рошаля, Брозголя, Шемеля? А ведь это практически весь список высшего состава УГБ УНКВД ЛО на 1938 год.
Разумеется, не все из перечисленных руководителей причастны к организации «большого террора» в городе и области. Нельзя, мне кажется, утверждать о виновности Фидельмана, который командовал охраной Смольного, или Захарова, возглавлявшего шифровальное подразделение. Поэтому в публикации были указаны начальники отделов, осуществлявших в те годы карательные функции: контрразведывательного (Перельмутр, Альтман), секретно-политического (Гейман), особого (Самохвалов), промышленного (Лернер), которые непосредственно претворяли в жизнь не только директивы Центра и местного руководства, но и собственные чудовищные замыслы: придумывали вражеские организации типа «Русской фашистской партии», изобретали многочисленные «шпионские резидентуры» и т. д. Надо отметить, что в этих делах они проявили и недюжинное рвение, и величайшую безнравственность.
Меры физического воздействия на арестованных широко поощрялись Литвиным, а чекистов, отказавшихся применять санкционированные пытки, для начала прорабатывали на партийных собраниях. Те, кто выступал против избиений, сами вскоре становились жертвами репрессий. Потому вина Литвина и его ближайших подручных особая: организаторы беспримерного побоища в Ленинграде в 1938 году должны называться в первую очередь.
Не буду говорить о тех, кто давал общие установки на «изъятие антисоветского и националистического элемента», но замечу: высокопоставленные палачи – руководящие работники НКВД, – реализуя эти установки на практике, прекрасно знали, что арестовывают, пытают и отправляют на смерть невинных людей. «Негодяи и карьеристы», – так охарактеризовал их актер Георгий Жжёнов в своих воспоминаниях «От “Глухаря” до “Жар-птицы”» (Москва, «Современник», 1989). Действительно, Литвин и его подручные, делая карьеру, шли, что называется, по трупам: в 1937 году они уже получили «за борьбу с контрреволюцией» и высокие правительственные награды, и солидное повышение по службе.
Арестант Георгий Жжёнов. Тюремная фотография 1938 года
Между тем в сегодняшней публицистике при освещении событий 1938 года в Ленинграде начальник УНКВД ЛО М.И. Литвин таинственным образом «исчезает»: на этом посту продолжает находиться… арестованный Л.М. Заковский. Такая «неточность» содержится, например, в послесловии к упомянутой книге Г.С. Жжёнова: оно написано генерал-лейтенантом юстиции в отставке, кандидатом юридических наук Б. Викторовым, знакомившимся, кстати, с материалами уголовного дела на Жжёнова. Будущий знаменитый артист был арестован в Ленинграде в ночь на 5 июля, постановление на его задержание подписал 03.07.38 г. заместитель Литвина – А.М. Хатеневер. Однако Б. Викторов пишет:
Заковский «лично и подписал ордер на арест Г.С. Жжёнова» (стр. 152).
И далее:
«Вместо Заковского Ленинградское управление НКВД возглавил комиссар государственной безопасности Гоглидзе» (стр. 156).
Каким образом Заковский, находившийся в московской тюрьме, смог подписать злополучное постановление? И куда делся Литвин, руководивший репрессивным аппаратом в нашем городе почти весь 1938 год, в промежутке между Заковским и Гоглидзе? Налицо или вольная интерпретация истории, или ошибка, недопустимая для юриста такого высокого ранга.
А теперь прибавьте к этому уже упоминавшуюся версию историка Роя Медведева о том, что назначенный (в октябре 1936 года) на работу в НКВД партийный работник Литвин… «через неделю застрелился»!
Инженер-конструктор А.М. Лехтцинд в своем письме заявляет, что я «потеснил правду», когда «ограничил» период репрессий одним годом. Что ж, А.И. Солженицын «ограничил» десятилетнюю лагерную эпопею Ивана Денисовича одним днем. Потеснил ли он при этом правду?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«На чем стоит Петербург? На болоте? Нет, Петербург стоит на зыбком смешении камня и мысли…» — размышляет герой загадочной и философской «петербургской поэмы» Евгения Лукина. Новый роман «По небу полуночи ангел летел» — это тонкая интеллектуальная проза, построенная на полутонах, написанная акварельно и зыбко, и героев романа мы видим словно бы сквозь туман хмурого питерского утра. В эту прозу надо вглядываться и вчитываться, ее символика нуждается в расшифровке. Действие романа разворачивается на фоне подготовки 300-летия Санкт-Петербурга.
Евгений Лукин — лауреат премии журнала «Нева» за повесть «Танки на Москву» (В 2010 г. повесть вышла в сборнике «Три слова о войне» изд-ва «Скифия»). Повесть отображает чеченскую кампанию без громких слов и морализаторства. Столкновение со смертью — как проверка человечности…Книга адресована широкому кругу читателей.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
«Гражданская оборона» — культурный феномен. Сплав философии и необузданной первобытности. Синоним нонконформизма и непрекращающихся духовных поисков. Борьба и самопожертвование. Эта книга о истоках появления «ГО», эволюции, людях и событиях, так или иначе связанных с группой. Биография «ГО», несущаяся «сквозь огни, сквозь леса... ...со скоростью мира».
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".