На одном дыхании. Хорошие истории - [26]

Лицо партийной национальности

Центр Москвы, до отказа забитая парковка у модной кофейни.

Прямо напротив входа, оккупировав сразу два парковочных места, стоит представительский «мерседес»-членовоз – так, напомню, советский народ окрестил автомобили, на которых раскатывали высокопосаженные члены партии и правительства. Слева от «мерседеса» есть пространство для крупного мотоцикла, справа – для крошечной малолитражки.

Я верю в человечество, а потому поставил свою машину на «аварийку» рядом и вежливо постучал в пассажирское окошко членовоза. Стекло нехотя опустилось, и я увидел классическое лицо советского партийного функционера – в меру упитанное и холеное, в меру самоуверенное и нахальное, и при этом в меру озабоченное и даже утомившееся. Такие лица сейчас сотнями висят по всей стране, точнее, смотрят на нас с предвыборных плакатов, призывающих осенью за них голосовать.

– День добрый! – поприветствовал я одновременно и пассажира, и водителя. – Не могли бы вы встать чуть левее?

– А зачем? – с действительно усталой и почти философской интонацией вопросил обладатель партийного лица. – Вот объясните мне: зачем?

Я понял, что пациент на самом деле интереснее, чем в среднем по больнице.

– Хм… Ну, например, затем, чтобы я мог припарковаться с вами рядом, а не бросать машину сзади, блокируя вам выезд.

– А вы сможете так поступить? – с легкой печалью в голосе уточнил мой собеседник.

– Если вы не оставите мне других вариантов, именно так и поступлю, – ответил я в тон ему.

– Вы тут все равно не поместитесь! – вступил в беседу водитель «мерседеса».

– Вы же профессионал, – улыбнулся я. – В два движения так перепаркуетесь, что здесь танк поместится.

– Вот, Григорий! – повернулся к водителю пассажир. – Это то, о чем я тебе говорил. Если бы все в России так вежливо и уверенно свою позицию отстаивали, мы бы совсем в другой стране жили! Давай, сдвинься левее.

– Но, Владимир Сергеевич, тогда вам совсем не останется простора для выхода…

– Не простора, а пространства. Простора в России всегда достаточно будет, на всех хватит, а вот пространство для выхода – да, сужается на глазах…

– Владимир Сергеевич, я не понял, мне переставлять машину?

– Переставляй, сказал же.

– Можно вопрос? – все-таки не удержался я. – Вот если вы в другой стране, в другой России жить хотите, почему сразу по-человечески не припарковались?

– А я разве сказал, что хочу жить в другой России? – глядя мне прямо в глаза, спокойно переспросило лицо партийной национальности. – Меня наша Россия вполне устраивает такая, какая есть.

– То есть?

– То есть такая, в которой паркуйся как хочешь – все за глаза материться будут, а вот так подойдет и в окно постучится один из сотни.

И тут он рассмеялся легким смехом человека, довольного тем, как он знает и чувствует свой народ.

Червь сомнения

Случилось так, что Олег Николаевич, успешный некогда сотрудник госкорпорации, в одночасье лишился всего, чем дорожил – работы, денег, социального статуса. После развода с женой пришлось Олегу Николаевичу снять простенькую однокомнатную квартиру. В подавленном состоянии и в тщетных попытках исправить положение прошли несколько месяцев.

И вдруг однажды мрачным ноябрьским вечером Олег Николаевич увидел по каналу РБК своего институтского приятеля, а ныне состоятельного бизнесмена Германа Александровича.

«Как же ты мог не подумать об этом сразу, дурак! – радостно хлопнул себя по лбу Олег Николаевич. – Позвони ему и попроси тысяч сто в долг, он не откажет!»

Но тут же другая, тревожная мысль заставила нахмуриться ушибленный лоб: «А почему ты так уверен, что Герман даст тебе взаймы?»

«Стоп! – снова обратился сам к себе Олег Николаевич. – Конечно, даст! Ведь это именно я в свое время познакомил его с префектом, после чего Герман смог начать свой успешный бизнес! Это я дал ему юриста, который помог правильно оформить кредит. Да для него – плевое дело помочь мне в трудную минуту!»

Это стало серьезным аргументом, однако после похода в «Пятерочку» пришла еще одна коварная мысль: «А вдруг он все же откажет?»

«Откажет?! – бросая в кастрюлю картошку, переспросил Олег Николаевич. – Да почему же, черт возьми, он откажет? С какой стати? Он же всегда был славным добрым парнем, к тому же он мне всем обязан. У кого он жил, когда первая жена-стерва выгоняла его из дома? Кто познакомил его с Ксюшей, его нынешней красавицей-женой, нарожавшей ему двоих чудных парнишек? Ну разве после всего этого человек может пожалеть дать взаймы какие-то сто тысяч, тем более сейчас, когда рубль падает, а у него рублей этих как туалетной бумаги?»

Это соображение показалось Олегу Николаевичу совершенно убедительным. Он поужинал картошкой с килькой в томате, выпил чаю и с довольной улыбкой лег спать.

Часа в три ночи Олег Николаевич проснулся в поту – старая мысль заворочалась в мозгу, не давая спать: «Ну а если он все же откажет? Что тогда?»

Олег Николаевич в сердцах скомкал одеяло, вскочил с постели, прибежал в ванную и подставил голову под струю холодной воды. Он уже всерьез злился.

«Не понимаю, как он может отказать. С какого хрена?! Он же помнит, как я на втором курсе тащил из вытрезвителя его пьяную тушу на себе! Как нашел остеопата его ребенку! Как врал его жене, что мы в ту ночь загуляли вместе! Как… Нет, ну неужели он окажется такой неблагодарной сволочью, что кинет меня, когда я в такой заднице?!»