На одном дыхании. Хорошие истории - [25]
Утес, на краю которого сидела она, – редкое исключение. Я сам такой долго искал и, признаться, был здорово раздосадован, обнаружив, что он занят. С минуту я разглядывал ее со спины. Густые светлые волосы, ковбойская шляпа, пончо в крупную клетку. В ушах, похоже, наушники. Под попой пенка, рядом – ух ты, не рюкзак, а большая женская сумка.
В общем, типичная праздная туристка из тех, что занимаются немножко йогой, немножко фотографией и много – подпитанным проснувшимися подростковыми комплексами духовным поиском, неминуемо приводящим замужних к разводу, а свободных к вечному одиночеству. Такие легко могут раз в год забраться на недоступную скалу и потом всю жизнь с демонстративным безразличием показывать стильные селфи одомашненным подружкам, вызывая неизменный восторг в духе «Какая же ты классная и независимая!».
Я аккуратно спустился ниже и присел на камень в полутора метрах от незнакомки, чей внутренний космос видел яснее, чем горы напротив. Она положила справа от себя книжку, достала из сумки сигарету и закурила. Я присмотрелся и чуть не рассмеялся вслух: на обложке было крупными буквами написано: «50 способов превратить свою скучную жизнь в интересную». Ну, что я вам говорил?!
– Вас не беспокоит, что я курю? – неожиданно обратилась она ко мне и повернула голову.
Я ожидал увидеть стандартное лицо тридцатилетней блондинки с пухлыми губами и длинными ресницами. Вместо него на меня смотрела женщина лет пятидесяти с добрым, но очень уставшим и грустным взглядом. Что, впрочем, нисколько не опровергало поставленный диагноз.
– Да нет, что вы, никотин, говорят, вредные микробы убивает, – все же немного смутившись, ответил я.
– А полезные не трогает! – Она легко и охотно рассмеялась в ответ на мою бородатую шутку.
– Кстати, надеюсь, я вас не испугал? Я так тихо подкрался…
– Не испугали. Я слышала, как вы спускались.
Какое-то время она курила, вглядываясь в фантастически красивую закатную панораму одного из семи природных чудес света. Я тоже смотрел на монументальные склоны каньона, переливающиеся в дымке всеми оттенками красного, розового и оранжевого. Наконец я все-таки сказал:
– Вы провожаете солнце там, куда безнадежно мечтают попасть миллионы людей во всем мире. В месте, которое попало во все справочники из серии «Увидеть, прежде чем умереть». И при этом читаете книжку о том, как сделать жизнь интереснее…
– Да? Слушайте, а ведь и правда, со стороны смешно выглядит! С вашей стороны…
– С моей?
– Я хотела сказать, со стороны туриста. Вы ведь турист, как и все здесь.
– А вы, простите, дочь вождя апачей?
– Ну, дочь не дочь, но индейская кровь во мне есть. Только не апачей, а навахо. Хотя они все тут рядом обитали, так что, если поискать, можно и апачей обнаружить…
С каждой ее новой фразой я все острее чувствовал, как мой анализ трещит по швам. Будто угадав мои мысли, она вдруг расхохоталась:
– Ну конечно! Вы меня за туристку приняли! Из-за этого маскарада, так ведь?
– Да, если честно. Такая шляпа и пончо – самые ходовые товары в местном туристическом магазинчике.
– Вот и правильно! И отчасти это – моя заслуга. Я здесь всю свою жизнь живу и лет тридцать проводником работаю. Вожу туристов по каньону, а еще экскурсии на мулах устраиваю. Так что это моя спецодежда. Только не пончо, а одеяло. Кстати, вещь в наших краях незаменимая. Хорошего одеяла в горах никакая куртка не заменит.
Я еще раз внимательно на нее посмотрел. Сухая обветренная кожа, естественный загар, большие, немного грубоватые руки без всякого маникюра. И рассмеялся над собственной «прозорливостью».
– Точно! Вы решили, что я типичная блондинка из Лос-Анджелеса!
– Или из Нью-Йорка, или из Москвы, или из Стокгольма!
– Персонаж из «Секса в большом городе»?
– Вроде того… Но, подождите, а как же книга? Она замолчала на пару секунд, по-прежнему улыбаясь, но уже не так легко и беззаботно.
– А почему вам интересно?
– Ну, во-первых, я вообще по жизни любопытный. Во-вторых, я журналист.
– О чем пишете?
– С некоторых пор больше о путешествиях.
– О путешествиях? – Ее взгляд оживился. – Вот видите! А я нигде, кроме Канады и Мексики, и не была. Мой муж тоже много что повидал – и Вьетнам, и Европу, он военным был. После того как здесь поселился, за границу не рвался. Мы в этом месте с ним часто закат встречали. Я предлагала путешествовать, а он все: «Потом, успеем еще»…
Солнце зашло, стало быстро темнеть.
– Он давно умер? – спросил я.
– Он не умер, – ответила она, и я почувствовал себя полным мудаком. – Пойдемте наверх, пока тропинку видно.
На смотровой площадке, куда мы поднялись, она снова закурила. Вереницы туристов, спасаясь от резко наступившего холода, спешили к парковке.
– Он парализован, полностью. Три года уже. А я каждый день встречаю людей со всего света. И каждый день они восхищаются каньоном и говорят, как же мне повезло здесь работать. Я знаю, мне и правда повезло. Я очень люблю эти места и никуда отсюда не уеду. А потом я спрашиваю про их страны, и они рассказывают. А я только слушаю…
Она протянула мне руку:
– Ладно, мне пора. Приятно было пообщаться, правда. Кстати, хотите завтра на экскурсию на мулах? Это ужасно нудно, но зато – когда вы еще на мулах покатаетесь? Заодно расскажете, откуда вы и есть ли у вас там что-нибудь похожее на наш Большой каньон.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
После восемнадцати лет отсутствия Джек Тернер возвращается домой, чтобы открыть свою юридическую фирму. Теперь он успешный адвокат по уголовным делам, но все также чувствует себя потерянным. Который год Джека преследует ощущение, что он что-то упускает в жизни. Будь это оставшиеся без ответа вопросы о его брате или многообещающий роман с Дженни Уолтон. Джек опасается сближаться с кем-либо, кроме нескольких надежных друзей и своих любимых собак. Но когда ему поручают защиту семнадцатилетней девушки, обвиняемой в продаже наркотиков, и его врага детства в деле о вооруженном ограблении, Джек вынужден переоценить свое прошлое и задуматься о собственных ошибках в общении с другими.
Повествование ведёт некий Леви — уроженец г. Ленинграда, проживающий в еврейском гетто Антверпена. У шамеша синагоги «Ван ден Нест» Леви спрашивает о возможности остановиться на «пару дней» у семьи его новоявленного зятя, чтобы поближе познакомиться с жизнью английских евреев. Гуляя по улицам Манчестера «еврейского» и Манчестера «светского», в его памяти и воображении всплывают воспоминания, связанные с Ленинским районом города Ленинграда, на одной из улиц которого в квартирах домов скрывается отдельный, особенный роман, зачастую переполненный болью и безнадёжностью.
Что скрывается за той маской, что носит каждый из нас? «Воображаемые жизни Джеймса Понеке» – роман новозеландской писательницы Тины Макерети, глубокий, красочный и захватывающий. Джеймс Понеке – юный сирота-маори. Всю свою жизнь он мечтал путешествовать, и, когда английский художник, по долгу службы оказавшийся в Новой Зеландии, приглашает его в Лондон, Джеймс спешит принять предложение. Теперь он – часть шоу, живой экспонат. Проводит свои дни, наряженный в национальную одежду, и каждый за плату может поглазеть на него.
Село Белогорье. Храм в честь иконы Божьей Матери «Живоносный источник». Воскресная литургия. Молитвенный дух объединяет всех людей. Среди молящихся есть молодой парень в инвалидной коляске, это Максим. Максим большой молодец, ему все дается с трудом: преодолевать дорогу, писать письма, разговаривать, что-то держать руками, даже принимать пищу. Но он не унывает, старается справляться со всеми трудностями. У Максима нет памяти, поэтому он часто пользуется словами других людей, но это не беда. Самое главное – он хочет стать нужным другим, поделиться своими мыслями, мечтами и фантазиями.
Скорее рассказ, чем книга. Разрушенные представления, юношеский максимализм и размышления, размышления, размышления… Нет, здесь нет большой трагедии, здесь просто мир, с виду спокойный, но так бурно переживаемый.