На Лунных островах - [34]

Поэтому капитан приказал бросить якорь в сотне метров от берега в ожидании, пока кто-нибудь не прибудет, чтобы организовать высадку. Кучка островитян вопросительно поглядывала на нас, удивляясь тому, что никто не желает сходить на сушу, а мы, облокотившись о перила, терпеливо рассматривали остров.

Внимание наше привлекла прозрачность воды, которая на сравнительно мелких местах была абсолютно чистой. Впервые за многие годы, побывав в различных пунктах побережья Индийского океана, встретились мы с подобным явлением. Казалось, сюда, в мир кораллов, перенесены славящиеся своей прозрачностью воды Капри или какой-либо другой части Средиземного моря, вместе со свойственной им игрой света, отражениями и красками. Словно огромный кристалл (лишь с помощью этого избитого сравнения я могу точно передать свою мысль), кристалл двадцатиметровой толщины, отделял нас от волшебного сада, видневшегося внизу.

Не в силах бороться с искушением тут же броситься в море, мы решили использовать время, оставшееся до высадки, и погрузиться под воду. Мы поручили капитану вступить в переговоры с портовым начальством и начали готовить маски и ласты. Через некоторое время мы с шумом нырнули прямо с борта, к нескрываемому удивлению наблюдавших за нами островитян.

Очутившись в воде, мы поздоровались с Катериной, разгуливавшей в тени киля, и направились к берегу. В скором времени мы уже плавали над коралловыми лугами и клумбами, среди колышущихся рядов горгонарий и цветущих коралловых садов. Миновав холмы, возвышающиеся до самой поверхности моря, мы погрузились в расщелины, на дне которых кипит жизнь, вспыхивая и мерцая во мраке пещер. Быть может, этот уголок океана впервые посетили подводные пловцы; мы осторожно оглядывались, как исследователи, попавшие в неведомый мир. С первых же минут мы обратили внимание на различие между здешними рыбами и теми, которых мы наблюдали у берегов Африки. Рыбы неизвестных или, по крайней мере, редких пород стаями проплывали перед нашими удивленными взорами. Но вскоре нам представилось совсем уж неожиданное зрелище.

Среди мадрепор мы внезапно заметили нескольких «целлулоидных рыбок» толщиной не более миллиметра, которых называют нож-рыбы. Мы застыли на месте, с интересом наблюдая за движениями этих крошечных существ, которые в отличие от всех остальных рыб плавают в вертикальном, а не горизонтальном положении, как вдруг на дне расщелины показалось какое-то странное животное.

Оно имело в длину немногим менее метра и расположилось на коралловом песке метрах в шести от поверхности. Оно походило на маленькую серую акулу, но его странные формы заставляли усомниться в правильности первого впечатления.

— Что это? — спросил Станис, указывая на животное.

— Не могу понять, — неуверенно ответил я, внимательно рассматривая это существо.

— Разве ты не ихтиолог? — с невинным видом осведомился товарищ.

Я пропустил мимо ушей его иронический вопрос и, не отвечая, приготовился нырнуть. Проверив ружье, я набрал воздуху и вертикально опустился вниз. Вода была прозрачна даже на большой глубине и совершенно бесцветна, так что солнечные лучи проникали через нее, почти не теряя своей интенсивности. Приблизившись к животному на несколько метров, я осторожно опустился на дно и, пользуясь неподвижностью странного существа, начал его разглядывать.

Если бы художник с самой причудливой фантазией пожелал нарисовать животное, совершенно не похожее на всех существующих, мне кажется, он не сумел бы создать столь необычайного существа. В том, что передо мной рыба, сомневаться не приходилось, но нелегко было установить, к какому роду или семейству она относится.

У нее была нелепая голова, имевшая расплывчатые и забавные очертания. Из лба торчало нечто вроде толстого рога, а рыло заканчивалось мясистым хоботом, который не переставая двигался, ощупывая дно. Жаберных щелей не было заметно, а между брюшными и грудными плавниками выступал странный придаток неизвестного назначения. Вся она была окрашена в серый цвет, а на конце хвоста был тонкий волосок, быстро двигавшийся в воде.

Наконец мне удалось сообразить, что это за животное: смешное рыло помогло мне вспомнить его название. Это была рыба-обезьяна, известная ученым под более серьезным и пышным названием Caliorhynchus capensis[21].

Я с торжеством возвратился на поверхность, а морская обезьяна спокойно продолжала копошиться на дне.

— Это химера, — коротко объяснил я Станису.

— Хм… — недоверчиво хмыкнул он, полагая, видимо, что я хочу воспользоваться его незнанием ихтиологии.

Встреча с этим редким представителем морской фауны закончилась самым неожиданным образом. Я собирался погрузиться снова, чтобы попытаться поймать рыбу, как вдруг Фабрицио объявил о появлении другого важного персонажа нашего рассказа.

— Акула! — закричал он, поднимая голову.

Тут мы увидели, что на дне появилась огромная тварь длиной около трех метров светло-каштанового цвета. Она медленно разгуливала среди мадрепор, внимательно оглядывая все неровности, попадавшиеся на пути.

— Это акула, — объяснил я друзьям. — Акула-людоед!

Зная, что акула-людоед пользуется дурной славой, я внимательно следил за ней, взяв ружье на изготовку. Но акула словно не замечала нас. Она продолжала лениво двигаться среди кораллов, пока не достигла щели, где притаилась рыба-обезьяна. И тогда мы увидели редкое зрелище. Химера заметила опасную хищницу и поднялась со дна, намереваясь скрыться. Но акула не дала ей времени сделать это. Она кинулась на несчастное животное с разинутой пастью, и облако песка, смешанного с кровью, поднялось на месте столкновения. В один миг тело химеры было перекушено надвое, и обе ее половины исчезли в пасти огромного хищника.