На Лунных островах

Моей сестре

Прежде чем приступить к рассказу о восьмимесячном путешествии на восточное побережье Африки, острова на юге Индийского океана и во внутренние области Восточной Африки, я хотел бы уточнить цель этой поездки и остановиться на тех научных проблемах, которые побудили нас организовать итальянскую зоологическую экспедицию для исследования Коморских островов, Альдабры и Занзибара.

С давних времен недоумение натуралистов вызывает необычайная фауна Коморских островов, Мадагаскара и островов Мозамбикского пролива: здесь обитают животные, либо совсем не встречающиеся в остальных частях земного шара, либо встречающиеся там лишь в виде ископаемых. Время словно остановилось на Мадагаскаре и прилегающих к нему островах. Мы находим здесь примитивные формы жизни, появившиеся миллионы лет назад, которые уцелели только в этой зоне и не подверглись эволюции, общей для всего животного мира.

Зоологи до сих пор не решили, к какой фаунистической области земного шара следует отнести зону Мадагаскара. Перед ними встают вопросы: как возникли здесь столь своеобразные условия? Откуда на Коморских островах, Мадагаскаре и Альдабре такое разнообразие местных форм, произошедших от очень ограниченного числа зоологических видов, и почему здесь так мало животных, относящихся к другим видам, — иными словами, почему мадагаскарская фауна, ничем не отличавшаяся от африканской вплоть до третичного периода, в дальнейшем не развивалась подобно последней?

Пытаясь ответить на эти вопросы и проследить, каким путем животные заселили острова Мозамбикского пролива, ученые приложили немало труда и выдвинули ряд гипотез. Было высказано предположение, что Мадагаскар представляет собой древнейшее докембрийское образование, которое, судя по характеру его фауны, не всегда было островом и в прошлом, несомненно, было связано с Африкой. Основываясь на теориях, более или менее близких к истине, ученые попытались объяснить, каким образом Мадагаскар превратился в остров.

Выдающийся мыслитель Вегенер сумел теоретически воссоздать картину эпохи бурных потрясений, предшествовавшей стабилизации земной коры. Согласно Вегенеру и многим натуралистам, Мадагаскар первоначально представлял собой часть обширного континента. Сходный характер палеозойской фауны и флоры всего Южного полушария позволил предположить существование к югу от экватора огромного континента, объединявшего не только Австралию, Индию и Африку, но и Южную Америку. Этот континент получил название Южной Атлантиды, или Гондваны.

Однако вследствие изменений земной коры, происходивших сотни миллионов лет назад, Гондвана просуществовала в качестве единого целого лишь несколько тысяч столетий: в середине мезозоя от Южной Атлантиды отделилась часть суши, соответствующая современной Австралии; в то же время море начало наступать на территории, которые и посейчас покрыты Индийским океаном, и оставило незатопленной лишь полосу суши, соединявшую Африку с Азией. Этот перешеек, не уступавший по своим размерам целому континенту, включал в себя Коморские острова, Альдабру, Мадагаскар, Амирантские, Мальдивские и Лаккадивские острова. Он был назван Лемурией, так как здесь лемуры исключительно распространены.

Но судьба континентов изменчива: настало время, и Лемурия также была поглощена волнами; сохранилось лишь несколько архипелагов, подтверждающих ее существование в прошлом. После этой катастрофы, произошедшей, по-видимому, в конце мезозойской эры, Мадагаскар уже не был связан с Индией. Он превратился в гигантский мыс, соединенный с Африкой перешейком, от которого в настоящее время уцелели архипелаг Альдабра и Коморские острова.

Затем наступил третичный период, для которого характерны интенсивные горообразовательные движения, резкие колебания температуры и оживленная вулканическая деятельность. Образуются восточное побережье Африки, Занзибар, Пемба, Мафия и тысячи других островов. На континентах возникают горы: Альпы, Апеннины, Пиренеи, Гималаи, Скалистые горы, Анды. Исчезают гигантские пресмыкающиеся, в небе появляются птицы, а на суше и в море — млекопитающие. Лемуры достигают высшей стадии своего развития.

Именно этот период и заинтересовал нас: сравнительно менее древний, он позволял прийти к наиболее достоверным выводам. Кроме того, экспедиция не ставила перед собой цель — выяснить, насколько Мадагаскар был связан с Индией; в нашу задачу входило лишь исследование сухопутных контактов между Мадагаскаром и Африкой, существовавших в эту эпоху.

Итак, в конце мезозоя Мадагаскар был соединен с Африкой посредством континентального моста. Однако в миоцене порвалась и эта связь. Теперь Мадагаскар был окончательно отделен от Африки, но в плейстоцене острова и архипелаги образовали вместе с песчаными мелями прерывистый перешеек, в последний раз предоставивший некоторым видам животных возможность миграции. С тех пор и до нашего времени между Мадагаскаром и континентом не существует никакого контакта.

Среди примитивной фауны Мадагаскара не было высокоразвитых и выносливых видов, благодаря чему слабые и беззащитные формы, которые на континенте были вытеснены новыми животными, уцелели на этом и близлежащих островах. Таким образом, животный мир островов становился все более своеобразным. Даже человек проник на острова сравнительно поздно. Поэтому фауна должна была сохранить свой особый характер почти неизменным вплоть до наших дней.