На Лиговке, у Обводного - [5]

Под окном остановилась машина, железно хлопнули дверцы, послышались голоса, распахнулась дверь — и вошли два дюжих парня с красными повязками на рукавах.

— Дружинники мы, — доложил один из них. — С ремпункта. Задержанного привезли. — И показал на третьего — худенького, горбоносого парнишку. Тот был весь в пыли, грязный ворот на гимнастерке разорван.

В кабинете зашевелились, заскрипели стульями, все уставились на задержанного. Он стоял ссутулясь, бессильно опустив руки.

— Развязали мы его дорогой, — сказал первый дружинник. — Успокоился. Перегорел.

Задержанный исподлобья оглядывал кабинет. Увидел Юрку-Солдата и закричал гортанным голосом:

— Этот! Этот! Зачим золото взял? Куда золото дэвал? — и кинулся на Юрку.

Дружинники успели схватить его за руки, и началась свалка. Все повскакали со своих мест. Кто-то что-то закричал, кто-то что-то командовал. Но парнишка, потрепыхавшись в дюжих руках, снова сник. По грязному лицу потекли слезы. В кабинете все стихло.

Горбачев подошел к задержанному:

— Тебя как зовут?

— Рустам. — Парнишка вырвался из рук дружинников и встал по стойке смирно. — Товарищ старший лэйтенант! Зачим такое дэло? Золото украли, оружие отобрали, руки назад вязали… Зачим такое дэло?

— Ладно, Рустам, — Горбачев похлопал его по плечу. — Успокойся. Сейчас разберемся.

Рустаму пододвинули стул. Он сел, вытирая рукавом лицо.

Зазвонил телефон, директор включил динамик.

— Ремпункт говорит. Товарищ директор?

— Да, да.

— Голубка отправили, скоро у вас будет.

— Хорошо, — директор выключил динамик. — Ну-ка, Рустам, — заговорил директор бодрым голосом. — Ну-ка, давай рассказывай все, как было.

— Все расскажу, товарищ начальник, все, как было. — Он вскочил со стула и показал на дружинников: — Зачим оружие отобрали? Зачим руки связали? Я все расскажу…

— Ну, давай, давай! — нетерпеливо закричал Труда-и-зарплаты. — Давай от начала и до конца.

Рустам, размахивая руками, посыпал как горохом:

— Говорит начальник охраны, повезешь золото, бэри карабин, бэри боевой патрон, иди к начальнику золотая касса, бэри баул. Получил баул, расписался, сэл в машину к Юрке-Солдату. Вот он!.. — Рустам показал на Юрку. — Доро́гой анекдот рассказывал, курить мне давал. На ремпункте говорит — пошли обедать, я говорю — у меня сухой паек, я вот здесь, на скамеечке. Сижу кушаю, пошел в туалэт, прихожу — нэту Юрки-Солдата, нэту машины, нэту золота.

— Стой, стой, — остановил его Горбачев. — Где же ты золото оставил?

— У него было. В машине.

— Врешь! — закричал Юрка. — Не видел я твоего золота!

— Как же ты уехал без бойца? Без охраны?

— А на что мне охрана? Я его искать не обязан. Я не такси — ждать пассажира. Мне-то какое дело — куда он пошел?

— Так кто же из вас спер золото? — спросил Труда-и-зарплаты. — И виноватых нет?

Директор опять поерошил волосы.

— Да-а… Скандал. Придется в прокуратуру передавать. Я-то все думал, что это… недоразумение, что ли?

В это время распахнулась дверь, в проеме показался человек с косматыми волосами. Он медленно исподлобья оглядел кабинет, качнулся, схватился за косяк. С независимым видом сунул руки в карманы штанов.

— Ну, што?! — спросил он, кривя пересохшие губы. — Думали, побоюсь? Убегу? М-мать в-ваш-шу…

— Тихо, Голубок! — приподнялся на стуле Горбачев. — Тихо! — Голубок, не обращая внимания на Горбачева, шагнул на середину кабинета.

— Ну и што?!. Взяли мешок… Ну и што? Ребята взяли. А я научил. Кому не нравится — пусть ушами не хлопает. На то и щука, чтоб карась не дремал. А второй мешок… — Голубок, качнувшись, показал на Христосика. — А второй мешок вот эта сука взяла. — Он заглянул сбоку в лицо Христосика. — Сам у себя. За счет дорожников хотел. Что жмешься?! А-а?

— Какие мешки? — закричал директор. — Ты про что?

— Обыкновенные, — сказал Голубок. — С сахаром. И самогонку гоним. Ну и что? Што вы мне сделаете? С работы снимите?

— Подожди, подожди, — замахал на него руками директор. — А золото? Кто взял золото?

В глазах у Голубка появилось недоумение, страх, он мгновенно протрезвел.

— Золото?! Вы мне что шьете? Какое золото?

За окном на улице послышался шум подъехавшей машины. Кто-то так тормознул, что завизжали покрышки, послышался звонкий девичий голос. В кабинете заскрипели стулья, любопытные высунулись из окна.

— Что там еще? — разозлился директор.

— Грузовик какой-то, — доложил один из любопытных. Снова все повернулись к Голубку, а тот хриплым голосом продолжал оправдываться:

— Слушай, директор… Не такой я дурак, чтоб золото воровать.

Дверь в кабинет тихо заскрипела, и в щелку заглянул чей-то глаз.

— Можно? — пропищал девичий голос, и показалась Люська-диспетчер.

Я подумал, что она за мной прибежала, махнул на нее рукой:

— Чего тебе? Потом, потом.

Но Люська на меня ноль внимания, еще раз, уже громко, твердо, спросила: «Можно?» — и шагнула в кабинет.

— Что нужно? — раздраженно спросил директор.

Люська решительно шла к директорскому столу, в руках у нее старый солдатский мешок, она положила его на стол, развязала лямки и вытряхнула из него кожаный баул, застегнутый металлическими кольцами. В кабинете все притихли. Смотрели на баул с красной сургучной печатью на фанерной дощечке.