На Лиговке, у Обводного - [17]

— Поехали, поехали, — торопил кто-то. — У шофера график срывается.

— Не сорвется, — сказал шофер. — На Веснуху пять минут по плану полагается. Заложено в рейсовое время.

Поехали. В автобусе было тихо. Поскрипывал кузов, постукивали рессоры. Все как-то сосредоточились, ушли в себя, и говорить просто так, ни о чем, не хотелось.

Тишину нарушила учительница. Вздохнув, сказала:

— Не первый раз вижу, а как взгляну — мороз по коже.

Одна из девушек в джинсах тихо проговорила:

— На мою бабушку похожа. Точная копия.

— Не вы первая, — ответила учительница. — Многим так кажется. Сила искусства. За сердце берет, вот и видится что-то кровное, родное.

— А как дело-то было, — заговорил Серега. — Секретарем райкома был Еремеич. Сидит он в своем кабинете, занимается делами, вдруг молоденькая бабенка входит.

— Не бабенка, а студентка, — поправил Серегу динамик голосом шофера.

— Ну, студентка, — не стал возражать Серега. — Какая разница? Значит, так… Входит студентка и говорит: «Здрасьте, товарищ секретарь». — «Здрасьте», — отвечает Еремеич. «Я, — говорит бабенка, то есть та самая студентка, — я, — говорит, — памятник сделала».

«Какой памятник?» — спрашивает секретарь.

Серегу снова перебил динамик:

— Путаешь ты, товарищ. Не знаешь, а суешься.

— Как это не знаю? — вскипел Серега. — Это он мне сам… — Но перекричать динамик не смог и досадливо махнул рукой.

Шофер, заглушив противника, начал свой рассказ:

— Студентка она была. Пришла и говорит: «У меня есть памятник вашей Веснухе. Хочу подарить». И подарила.

— Подожди, подожди! — закричала учительница, стараясь перекричать динамик. — Да заткни ты эту свою кричалку, голова от нее трещит!

Динамик умолк.

— Не все так просто, как у вас получается. Пришла, сказала, подарила. А вот как она, молоденькая студенточка, к такой мысли пришла? Как у нее такая сильная вещь получилась? Издалека все началось, еще на третьем курсе. Сама сирота — на отца «похоронка» пришла, два брата не вернулись. Не сладко жилось девчонке. Война ее на всю жизнь обожгла. И вот прочитала она в газете про Веснуху. Захотелось побывать в этих местах, увидеть, что это за Веснуха? А на что тут смотреть было? Что здесь осталось? Груда обгорелых бревен от того сарая? Остальное заросло, заплыло, бурьяном покрылось. Походила она по окрестным деревням, послушала, что в народе говорят. Тогда еще многое в памяти жило. И, видно, заронилось что-то в душе студенточки, упало зернышко куда следует. Пришло время дипломную делать, тут Веснуха и вспомнилась.

Шофер объявил, что сейчас будет остановка.

— Ой, заболталась!.. — заспешила учительница. — Чуть не проехала.

— Правильно! — сказал шофер, захлопнув за учительницей двери. — В райком студентка после дипломки приехала. С чертежами.

— Дайте сказать! — возник со своего сиденья Серега. — Дайте мне… Я же все досконально. Привезла она в сумочке эти, как их…

— Эскизы, — подсказала ему жена.

— Вот!.. Одним словом, картинки. Секретарь как глянул, так и ахнул.

— Откуда ты знаешь? — спросил динамик. — Ахнул он или нет?

— Говори, говори, — поддержала Серегу старушка с корзинками. — Только не очень заговаривайся.

— Значит, так, — продолжал Серега. — Глянул секретарь и ахнул: здорово сделано. Бабенка ему и говорит, та самая студентка: «Жертвую бесплатно. Потому как потрясла меня до глубины трагедия Веснухи». Секретарь говорит ей: «Спасибо, идея правильная». А сам думает: «Что я с этой идеей делать буду? Одной идеи мало. Требуется материальное воплощение. А где оно? Бронза или там гранит, опять же рабочая сила, транспорт. Все это денежку стоит. А где ее, денежку, возьмешь?» Подсчитали, в какую копеечку обойдется эта идея, и секретарь второй раз ахнул. Копеечка за двадцать тысяч перевалила. Что делать? Постановили — к народу обратиться, деньжонок собрать, трудом помочь.

— Собирали, собирали, — подтвердила старушка с корзинами. — По рублю, по два давали, а кто так и трешку не жалел.

— Пока там по рублевке сбрасывались, — продолжал Серега, — секретарь, недолго думая, собрал председателей колхозов и спрашивает: «Про Веснуху слыхали? Надо памятник воздвигнуть». Ну, председатели сидят, помалкивают. Надо так надо. Что ж возражать? Естественно, председатели не дураки. Ясно, о чем разговор. Зачем их собрали? Раскошеливаться надо. Весь вопрос — по скольку на кого ляжет. Один из них и спрашивает эдак в порядке разведки: «А во что это обойдется? И кто платить будет?»

Сдвинул секретарь брови. Помолчал, помолчал и так тихо говорит: «Во что бы ни обошлось, а памятник поставим. — Серега тоже снизил голос и договорил почти шепотом: — Нашим матерям и отцам. А платить за памятник… За него уже заплатили. Жители Веснухи. Своими жизнями».

— И откуда ты все это знаешь? — опять включился шофер.

— Да уж знаю. Не мешай. Я еще и не то знаю.

Быстров задумчиво смотрел, как за стеклом мелькали придорожные кусты, раскрывались поля с неподвижными облаками над далеким горизонтом, то чуть ли не вплотную к автобусу прижимались крутые песчаные косогоры с прозрачными рядами медно-бронзовых сосен. Слушая Серегу, он иногда улыбался. Профессор, опустив на грудь свою бороду, тоже о чем-то думал. Притихли и девушки, слушая Серегу. Когда он замолкал или его перебивали, они кричали: