На крутом переломе - [99]
Никанорову повезло — отделался легким ушибом: ободрал руку и набил шишку на голове. Председателю райисполкома Кленову стеклом разрезало щеку… Вот что значит семь километров асфальтированных дорог на сто гектаров сельхозугодий.
Когда Никаноров рассказал об этом случае, отец поддержал его.
— Да и неученым понятно: без дороги — никуда! Сельскому человеку — одно мученье. — Никаноров-старший говорил охотно. — Машина, она, конечно, хорошо. Но в наших условиях не вырабатывает половину того, что может. Как чуть хлынет дождь, — глядишь сидит по дверцу в грязи. Трактором еле вытянут. От дороги одно название остается. Лишь лошадка по ней пройти может. Не одна, конечно, но и с грузом. К лошадкам надо побережливее, полюбовнее. Жаль, разведением их совсем не занимаются. На них нынче смотрят, как на прошлое. В колхозе у нас — пятнадцать голов. А в области, мне зоотехник сказывал, поголовье лошадей ежегодно уменьшается на тысячу. Этак пойдет дело и лошадь скоро в Красную книгу запишем. Какое неуважение к умнейшей животине. Ведь лошадь — это тебе и продовольственная программа, и красота, и тягловая сила. Надо ее возрождать. И не откладывая. Мы все больше про наши, деревенские дела. А как в городе свои проблемы решают? В настоящее время про атомную станцию много говорят. Демонстрация, сказывают, проходила?
— Да, была и демонстрация, — подтвердил Пальцев. — На стадионе. Я сам присутствовал. Возле главной трибуны тысяч пять, наверное, было. Сказали, что не позволят пустить атомную станцию. Грудью встанут. Палатки вокруг раскинут. Это похлеще будет, чем в Гринэм-Коммон.
— Много, поди, денег в нее вбухали?
— Много. Но не все деньгами измеряется. Одна женщина вышла и говорит. «Я — мать семерых детей. Хочу, чтоб их жизнь была без страха, что от радиации могут погибнуть. Надо перепрофилировать станцию. Или не пускать совсем. Мы понимаем: это для государства накладно. Оно понесло большие затраты. Народ поможет вернуть эти затраты. Но, дорогие товарищи, наши партийные и советские руководители, если случится, как в Чернобыле, кто нас вернет?! Я знаю, в городе открывается счет для погашения затрат. Внесу все свои сбережения. Вот моя книжка. Ничего не жаль. Лишь бы дети наши могли жить спокойно. Это хуже войны — каждый день жить в постоянном страхе! За что нам такая пытка? Я вас, руководители области и страны, спрашиваю? Одумайтесь!»
Пальцев, закончив пересказ речи, на некоторое время замолчал, а потом добавил:
— Если бы вы видели и слышали, как этой женщине хлопали! Я тоже.
— Ну, а руководство города, области, как реагирует на все происходящее?
— Оно стало убеждать, что будут приняты меры предосторожности. Люди освистали их. И потребовали пригласить представителей или комиссию МАГАТЭ.
— Ну а конкретно, что руководство области предпринимает, какой позиции оно придерживается, — не отступал Никаноров-старший.
— Как мне известно, — отвечал Пальцев, — руководство области письмо в Совет Министров СССР отправило. Учитывая протест жителей, просит рассмотреть вопрос о перепрофилировании АСТ. Не знаю, что из этого выйдет. Второе. Прислать экспертную комиссию, чтобы выяснить готовность к пуску, надежность и безопасность. Третье. Определить перечень возможного строительства в зоне станции. Дело в том, что генеральной схемой развитие города предусмотрено в направлении атомной станции. После событий в Чернобыле, эти просьбы, по крайней мере, звучат странно. Уже сейчас областной центр с его полуторамиллионным населением и еще три города входят в опасную зону. Спрашивается: зачем строить еще и что строить? Это же несерьезно?! Говорят, было письмо другой редакции, но его председатель облисполкома подписать отказался. Надо теперь выступать и мне. Пора. Я обещал некоторым товарищам. Ведь город на великой реке России. Случись какая беда — Волгу не обвалуешь, как Припять. А какая будет акватория: Волга — Каспийское море! Уму непостижимо, что нас ожидает в будущем. Об этом в области и в правительстве почему-то не хотят думать. Или думают не в том направлении. У них один аргумент: дескать, в скором времени будет энергетическое голодание. По мне, лучше от холода спасаться, — все-таки есть надежда живым остаться, — чем разлагаться и медленно умирать от радиации. Ведь самое-то главное в том, что по строительству АСТ было принято решение правительства. Об отмене строительства должно быть такое же решение. А его нет! Об этом надо говорить. Во весь голос. И мы будем говорить. Поймут. Рабочий класс в городе с большими революционными традициями. Решающим будет его слово.
Никаноров-старший потянулся было за кисетом, но увидев осуждающий взгляд жены, остановился и сказал:
— Да, все правильно. Если рабочий класс подымет голову — атомная станция не устоит. Дело очень серьезное. Главные события, выходит, еще впереди.
— Да, впереди, — подтвердил Пальцев. — И в том, что они будут, — можно не сомневаться. Я сам, в случае чего, пойду в первых рядах демонстрантов. И репортаж дам на весь Союз.
Пальцева слушали все с большим интересом и молча. Видимо, устав, он взял кувшин с холодным квасом, налил и с жадностью выпил. Выждав, когда вытрет губы, Никаноров-старший сразу задал новый вопрос.
В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.
Нить, соединяющая прошлое и будущее, жизнь и смерть, настоящее и вымышленное истончилась. Неожиданно стали выдавать свое присутствие призраки, до этого прятавшиеся по углам, обретали лица сущности, позволил увидеть себя крысиный король. Доступно ли подобное живым? Наш герой задумался об этом слишком поздно. Тьма призвала его к себе, и он не смел отказать ей. Мрачная и затягивающая история Ширин Шафиевой, лауреата «Русской премии», автора романа «Сальса, Веретено и ноль по Гринвичу».Говорят, что того, кто уснет под инжиром, утащат черти.
Повесть «Река Лажа» вошла в длинный список премии «Дебют» в номинации «Крупная проза» (2015).
Написанная под впечатлением от событий на юго-востоке Украины, повесть «Мальчики» — это попытка представить «народную республику», где к власти пришла гуманитарная молодежь: блоггеры, экологические активисты и рекламщики создают свой «новый мир» и своего «нового человека», оглядываясь как на опыт Великой французской революции, так и на русскую религиозную философию. Повесть вошла в Длинный список премии «Национальный бестселлер» 2019 года.
Тревожные тексты автора, собранные воедино, которые есть, но которые постоянно уходили на седьмой план.
Автор, офицер запаса, в иронической форме, рассказывает, как главный герой, возможно, известный читателям по рассказам «Твокер», после всевозможных перипетий, вызванных распадом Союза, становится офицером внутренних войск РФ и, в должности командира батальона в 1995-96-х годах, попадает в командировку на Северный Кавказ. Действие романа происходит в 90-х годах прошлого века. Роман рассчитан на военную аудиторию. Эта книга для тех, кто служил в армии, служит в ней или только собирается.
«…Любое человеческое деяние можно разложить в вектор поступков и мотивов. Два фунта невежества, полмили честолюбия, побольше жадности… помножить на матрицу — давало, скажем, потерю овцы, неуважение отца и неурожайный год. В общем, от умножения поступков на матрицу получался вектор награды, или, чаще, наказания».